Сибирские огни, 1978, № 8

62 АГЛАИДА ЛОЙ — Вот я и последовала этому совету. Взяла и влюбилась. Да так сильно, что сифилис подцепила. Разве сильнее можно полюбить? Она полюбила до сифилиса!.. Звучит?! — Я с ненавистью уставилась на вра­ ча. Он молча курил. Это меня отрезвило. — Эдуард Константинович, извините. Я с ума сошла. Не могу боль­ ше... не знаю ничего... Зачем вы меня спасли? Ну зачем?! Как мне теперь жить? — Ладно, Елена, хватит истерики! Сифилиса у тебя нет. — Как нет? Почему? — Не знаю. Повезло. Вот анализы,— Он указал глазами на стол. — И теперь вы отпустите меня? Отпустите? — не веря своим ушам, спросила я. - — Ишь какая быстрая! Нет, голубушка, сначала проведем тебе профилактический куре лечения. — Это долго? — Двадцать один день. — А зачем? — Ну... чтоб исключить любую случайность. — Значит, все-таки... — Да,— подтвердил он. Затем, порывшись в ящике стола, извлек потрепанную книгу и передал мне. — Посмотри на досуге. Я едва разобрала полустершиеся буквы: Куприн. «Яма». — Читала? — Нет. — Прочти, тогда поговорим еще. Идет? Я кивнула. Он поднялся из-за стола, но потом, словно вспомнив о чем-то, сел снова. — Да, вот что. С пяти до семи разрешены посещения родных. Се­ годня придут твои родители. Я застыла в ужасе. Свидание с родителями? Нет-нет, это невозможно! Я просто не вы­ несу этого! ъ — Эдуард Константинович, миленький, не надо, умоляю вас! —* пролепетала я. Он нахмурился — резче обозначились складки возле губ — и голо­ сом, мягким и настойчивым одновременно, произнес: — Это нужно тебе, Елена. Я продолжала сидеть, оцепенев от одной мысли, что сегодня, имен­ но СЕГОДНЯ, мне суждено будет УВИДЕТЬ ИХ. Эдуард Константинович поднялся — разговор был окончен —и про­ водил меня в отделение. Весь день прошел в мучительном ожидании встречи. И все же, когда санитарка, заглянув в отделение, крикнула: «Сосновская, на свидан­ ку!» — я вздрогнула, как от удара. В мозгу заметались, запрыгали мысли. Они здесь... Они рядом... Они ждут... Они пришли... Усилием воли я заставила себя подняться с кровати и медленно, очень медленно направилась к двери. Я шла на казнь. И каждый мой шаг, каждый вдох, каждое движе­ ние приближали меня к смерти. Обыкновенный больничный коридор превратился вдруг в бесконечную площадь, заполненную народом. Со всех сторон в меня впивались тысячи глаз. С жадным любопытством они подстерегали каждое мое движение; осуждали, презирали, смея­ лись. И я обратилась в кусок льда. Холодный, бесчувственный и про­ зрачный.