Сибирские огни, 1978, № 8

58 АГЛАИДА ЛОЙ одно за другим: — п о с л е —мгновение — в с е г о — мгновение — с л у ­ ч и в ше г о с я —мгновение — я —несколько мгновений не м о г у - несколько мгновений —ж и т ь... Последнее слово тает с тихим шипением — вода уходит в песок. Фраза раскаленной спицей впивается в мозг. Тело напрягается, предчувствуя смертельную опасность. После всего случившегося я... не могу жить! Нег-нет! Только не это! Я боюсь! Мне страшно! Заметались, запрыгали беззвучные голоса. — Но... твоя жизнь кончена!—Бесплотный уверенный голос пере­ крывает все остальные, и они мечутся стаей испуганных птиц. Тело покрывается холодным липким потом. Я в ужасе открываю глаза. Сознание захлестывает поток яркого дневного света. Он почему- то доставляет мне нестерпимое страдание., и я начинаю рыдать. Но это мне пересказали позже. В тот момент я ничего не помнила и ничего не понимала. Когда я открыла глаза, палату заливал мягкий электрический свет. Черными провалами зияли окна, за которыми притаилась осенняя ночь. Несколько секунд я лежала, замерев, вслушиваясь в непривычные звуки. Из коридора доносились разговор и шарканье тапочек, времена­ ми залетали приглушенные расстоянием взрывы смеха .Я была з д е с ь , и я была одна. Снова пришло отчаяние. Маленьким бесформенным комочком воз­ никло оно в груди, чтобы через несколько мгновений захлестнуть весь мир. Вновь и вновь возвращалась я к своим переживаниям. Мне достав­ ляло какое-то злобное удовлетворение отыскивать в глубине души са­ мые сокровенны^ мысли и чувства и извлекать их на свет божий. Они терялись в свете дня, нежные жители полутьмы, испуганно съеживались и замирали под моим пристальным взглядом. Пожалуй, чем-то они на­ поминали тряпичных кукол, которых надевают на руку. Только сейчас в них не было жизни, не было той руки, которая водила их прежде. За­ бавные, аляповато раскрашенные игрушки: Верный Рыцарь, Прекрас­ ная Принцесса, Доброе Сердце, Чудесная Случайность — одна за другой погибали под ударами Злобной Насмешки, которая торжествовала во мне. И вдруг наступил момент, когда я поняла, что уничтожила Все. Прекрасные, светлые, чистые чувства, которые были моей лучшей ча­ стью, моим настоящим «Я», больше не существовали. На миг в меня во­ шел ужас перед свершившимся, но... только на миг. Слишком страшен и отвратителен был этот Мир. Любовь —похоть, два извивающихся потных тела, сифилис. Я села на кровати и сжала голову руками. «Невозможно! Невыносимо! Не хочу! Не хочу! Не хочу!» — вопил, орал, бесновался в мозгу беззвучный голос. И вдруг тихий предатель­ ский шепоток в самое ухо. — Кому ты нужна «такая»? Умереть — значит успокоиться... Успо- койся-успокойся-успокойся... И едва различимо: — Успокойся... Голоса исчезли. Мной овладело тупое безразличие. Я медленно огляделась. Взгляд остановился на халате. Пояс! Я встала, накинула ха­ лат и, туго перетянув талию длинным крепким поясом, вышла из па­ латы. Как я отыскала туалет, не знаю. Все происходило будто во сне и будто не со мной. Помню, что вошла в кабинку и закрылась изнутри.