Сибирские огни, 1978, № 8

ДНЕВНИК ЛЕНОЧКИ СОСНОВСКОЙ 57 ная и таинственная тень мельницы падала на траву. В лунном свете не­ ровной каймой вырисовывались на фоне неба вершины сосен. Я СНОВА КУПАЛАСЬ В СВЕТЕ ЛУНЫ. Я СНОВА БЫЛА СЧАСТЛИВА. Все было почти «как тогда». Почти, потому что краски сделались настолько яркими и сочными, а ощущения острыми и сконцентрирован­ ными, что это доставляло страдание. Какой-то частью сознания я пони­ мала, что вереница образов, проходящих перед моим взором, всего лишь грезы. Но тем отчаяннее пыталась укрыться в их призрачной реаль­ ности. Поездка на море, дружба со Славиком, любовь к Владу возникали в воображении независимо от моей воли, сплетаясь затем в сложные и •страшные, бесконечно долгие видения,'стряхнуть которые у меня не бы­ ло сил. Мы куда-то идем: Славик, Влад и я. Темно. Под ногами шуршат опавшие листья. Местами на земле виднеются бледные пятна инея. Кру­ гом ни огонька. А мы все идем... Я начинаю зябнуть. Промозглая сырость проникает в рукава паль­ то, лезет за воротник, мягкими бесформенными лапками касается ног. Руки покрываются гусиной кожей, по спине начинают бегать мурашки. Мне холодно и жутко. Все тело постепенно леденеет, и его начинает со­ трясать неудержимая дрожь. Но ни Влад, ни Славик словно бы не заме­ чают этого. Они все идут вперед-и-вперед-и-вперед... И я вдруг понимаю, что они покидают меня, уходят, чтобы навсег­ да раствориться в этой непроницаемой темноте. И мной овладевает От­ чаяние. А они уходят. И я остаюсь одна в холодном, жутком, шуршащем мраке. Я и Отчаяние. Внезапно я очнулась. Не проснулась, не пробудилась, а именно оч­ нулась. В глаза бросилась больничная белизна, ряды коек. Со всех сто­ рон слышалось легкое похрапывание и тихое сонное бормотанье. Я сижу на кровати, дрожу от холода и молча глотаю слезы. Кажется, что-то случилось... Но что? Впрочем, это не имеет значе­ ния... С трудом сняла я больничный халат. Когда его надели? Холодные, слегка влажные простыни вызвали легкую дрожь, но прошла минута, две —и я стала согреваться. В коридоре топали и гром­ ко переговаривались. Вдалеке — очевидно в столовой —гремели чем-то железным. Завоняло хлоркой —и прошло. Я лежала не двигаясь. Мне хотелось одного: забыться, заснуть. Но, увы, этого мне дано не было! Передо мной в мельчайших подробностях возникла наша квартира. Я видела родителей и брата так, словно сама находилась там. Вечер. Вся семья собирается за столом. Они уже знают все... Как ненавижу я этот родной стол, на который падает мягкий свет большой люстры! Как ненавижу этих людей, невольной причиной стра­ даний которых стала! Почему, почему они так любят меня? Я не могу, не хочу мучиться из-за той боли, которую причиняю им! Я резко сажусь на кровати, и это приводит меня в чувство: «Что я? Ведь этого нет! Мне все кажется...» —снова опускаюсь на койку. Глупо как!.. Я уже спокойна. Совершенно спокойна. Только где-то внутри таится Страх. Бесформенный животный страх перед решением, которое уже зародилось во мне. Медленно, медленно осознается оно рас­ судком. Неопределенные мысли формируются в слова. Слова возникают из небытия; у них нет тембра, нет материальной ощутимости реальных слов, проникающих в сознание извне. Они приходят независимо от меня, как приходит дыхание, как бьется сердце, с тихим шелестом возникая