Сибирские огни, 1978, № 8

РАССЛЕДОВАНИЕ 137 Приближался вечер. Тени гор легли на байкальскую гладь, и вода в тени стала темной, сумрачной, зато дальше, там, куда тени пока не до­ стигали, вода искрилась, мерцала, как россыпь углей прогоревшего огня. Поглядывая из окна на Байкал, начал переодеваться. Надел свой лучший костюм, темную вязаную рубашку, модные туфли на микропо- ре, на голову накинул замшевую кепочку с коротким козырьком, оглядел себя в зеркале. Хорошая одежда всегда улучшала его самочувствие, при­ давала уверенности. Так было и сейчас. Возбуждение почти угасло. Се­ годня все кончится... Последняя нить будет обрублена —и он окажется недосягаем. Из ящика с охотничьими припасами он взял два патрона, заряжен­ ных крупной картечью, моток жилки, натянул на руки резиновые меди- ч цинские перчатки, завернул в газету старые тапочки. Присел на стул, подумал, забрал ли все необходимое, и, захватив ружье Тимофея, завер­ нутое в мешковину, вышел на улицу. Задами, прижимаясь к забору, выбрался в лес. Здесь сбросил туфли, сунул ноги в тапочки. Прошелся, осмотрел свой след. На земле, присы­ панной хвоей, ничего не оставалось. И все же шел к дуплу, избегая мно­ гочисленных здесь тропинок. В полукилометре от поселка в густом сосняке стояла старая, усыха­ ющая лиственница. Подойти к ней можно было только по узкой прогалине. На стволе лиственницы невысоко над землей темнела дыра — там хранились шкурки соболей, завернутые в полиэтиленовую пленку. Тимофей пойдет по прогалине, подымет голову, разглядывая дыру... Быстро размотал мешковину, собрал ружье. Только раз видел, как Тимофей настораживал на звериной тропе «самострел», но все запомнил и сейчас уверенно принялся за дело. Закрепил ружье на высоте груди, крепко привязал его к двум сосенкам, один конец жилки привязал к спусковым крючкам, второй закрепил на другой стороне прогалины. Про­ верил прицел, взвел курки. Двинулся по прогалине. Натянутую жилку, как ни присматривался, не увидел. Коснулся ее вытянутой рукой, и тот­ час звонко, заставив вздрогнуть, щелкнули курки. Вложил в стволы ру­ жья патроны, снова взвел курки, на цыпочках, оглядываясь, пошел от дупла. Выбравшись из сосняка, побежал. На закрайке леса переобулся в туфли, стянул с рук скользкие от пота перчатки. И тапочки и перчатки вместе с мешковиной закопал на задах под забором. Дома тщательно помыл руки и торопливо пошел в гостиницу. Соню не застал и в этот раз. Зато там был Баторов. Одетый —со­ брался куда-то идти или только что пришел —он стоял у стола, листал альбом с фотографиями. Чего там выискивает? Кудрявый херувимчик... Копнуть, так ведь дурак набитый. И сволочь, должно быть, порядочная. Не Тимофею, тебе бы всадить заряд картечи. Прямо в рожу узкогла- зую... , Он попробовал улыбнуться Баторову, но губы словно бы одеревене­ ли. Сел на стул, закурил. Ждал, что кудрявенький о чем-нибудь спросит, но тот молчал. — А где ваша девушка? —голос предательски вибрировал, в нем проскальзывали искательные нотки. — Наша девушка у Константина Данилыча. Этим «наша» Баторов, может быть, и неумышленно как бы отодви­ гал его от Сони. И пусть. Велика важность. — А скоро она вернется? — Этого я не знаю. _ _ Да-а... А меня, извините, к вам все время тянет.—Он полностью овладел своим голосом,—Вы интеллигентные люди. Не то, что мой друг Тимоха. Утром зашел к нему. Многие еще и чай не пили, а он уж водки надрызгался.