Сибирские огни, 1978, № 8

РАССЛЕДОВАНИЕ ЮЗ — Он-то нуждался. Но здесь,—Соня постучала пальцем по предсе­ дательскому столу,—здесь Степана Минькова, уверена, не очень-то по­ нимали. — Ну-у? Так-таки и не понимали? Не захотели понять? Или другие выводы имеются? —Петр Ильич откинулся на спинку стула, серьезно и заинтересованно разглядывая Соню. — Выводы сделаете сам. А пока что получается безотрадная карти­ на. У Минькова один помощник, одна опора —Павзин. А кем был до Минькова Тимофей Павзин? Лодырь, пьянчужка, браконьер —не о нем так говорили? — Что было —то было. — А воспитательная работа была? — Подожди, вострячка, прекрати на время атаку. Тут вопрос прин­ ципиальный. Мы тут, на мой ум, понапутали черт-те сколько. Подожди, подожди... Раз про это разговор зашел, я до конца все выскажу,—Петр Ильич обвел всех строгим взглядом.—Так вот... Парнишка в школе на­ бедокурил—с кого ответ спрашиваем? С учителя, с пионервожатой, с родителей. Стругаем: вы, такие-сякие, не воспитываете. Ладно. Парниш­ ка стал парнем. Колобродит. Пьет там, хулиганит или от работы отлы­ нивает. Коллектив, комсомол виним. Куда смотрите? Его сверстников- ровесников, хороших ребят и девушек, стыдим. Асам виновник, с детства видя вокруг себя такую карусель, начинает себя пупом земли чувство­ вать. Безобразие это! Прежде всего сам человек перед всеми должен держать ответ за себя, а уж в последнюю очередь—другие за него. С детства надо приучать к этому. В случае чего —с самого виновника, не с других шкуру драть надо... Тимофей Павзин —статья особая. А все же... Он в малолетстве сиротой остался. Определили его в детдом. Сбе­ жал. Приструнить надо было. Нет, нашлись такие, стали детдом охаи­ вать, что, мол, за жизнь. Проживет и тут. Ну живет. Сирота, все жалеют. В каждом доме привечают. Куском хлеба делятся. И сам Тимоха с ружьишком в лес бегает, понемногу промышляет. Все есть, что человеку в его годы нужно. А вот учится все хуже и хуже. Надо бы его опять же в оборот взять. Так нет. Ребят, которые посильнее, за ним закрепили. Пока то да сё, Тимоха сообразил, что с него спрос невелик. Понемногу отбился от учебы. Чуть что —в тайгу. Удачливым на охоте оказался. Деньги за­ велись. Попивать начал. На питье, известно, никаких денег не хватит. Продал дом, перебрался в заброшенную избенку. Деньги, конечно, рас­ пылил. Стыдишь, говоришь —молчит, а свое делает. Браконьерить стал и на Байкале, и в ;тайге. Но не попадался. Только ведь от народа не скроешься. Решил я за него взяться. Не стал его убеждать-уговаривать, сказал, что если будет браконьерить —оружие, лодку, сети отберу и при­ нудительно заставлю работать в леспромхозе. А он другой работы бо­ ится, как черт ладана. Жму дальше. Ежели, говорю, собачий сын, теперь ты работу бросишь, как бросал раньше, и сбежишь в тайгу —выселю на­ всегда отсюда. Дошло-таки до него. Стал выправляться. — Стало быть, вы его выправили? —спросила Соня недовер­ чиво. — Не все так просто, шустрая. Кривую палку и ту не так-то просто выправить. Когда у нас образовался заказник, Тимоха опять взялся за свое и попался Степану Минькову. Он знал, чем это для него обернуться может, сам пришел ко мне. Пожалел его. Упросил Минькова не давать хода делу, приглядывать за Тимохой и помочь ему окончательно отре­ шиться от своих замашек. Вот как было дело-то. Зыков набрал номер телефона Алексея Антоновича. Едва поздоро­ вавшись, тот спросил: — Новости есть? — Новостей пока нет. Работаем. Сейчас поедем на лесопункт.