Сибирские огни, 1978, № 7

50 Валерий Геннадьевич снова ощущал сильное утомление, он вновь устал от собственных чувств, и, чтобы сдвинуться на другое, отвлечься, поднялся и пошел, забирая влево, ближе к морю, оставляя позади и справа горы и тропинку, ведущую на подъем. Он сел прямо на землю, желтую, каменистую, проведя рукой по пыльной, низкой полыни, и ноги свесил с крутизны. Чайки кружили ниже его, кричали, иногда это походило на громкий хохот. Валерий Геннадьевич размял на ладони тугие полынные соцветия и вдыхал, вбирал в себя знакомый, милый, старый запах. Этот запах он тоже различил только здесь. Дома он его не замечал. А теперь почувствовал, как он ему дорог, как много напоминает, как он прекрасен в своей природной обыкновенности и простоте, ведь не диковинный это цветок, который вырастили селекционеры, а обыкновенная горькая полынь. Что-то многовато набирается того, что он не различал раньше! Причем самого простого, кажется, ясного с первого взгляда. Ну, разве не очевидная истина, что люди нуждаются во внимании, в чутком к ним отношении, в доброте, в готовности их понять, в доверии!.. Он мог бы перечислять и перечислять самые элементарные требования человеческой жизни, смысл и значение которых он здесь словно бы заново открыл для себя на своей, новой ступени РАЗЛИЧЕНИЯ . На следующий день он настоял на своем и потащил жену и дочь в горы, на то место, где был накануне сам. Вначале не хотевшая, ленившаяся идти, Галина Петровна постепенно отмякла и оглядывалась по сторонам удовлетворенно, хотя, как казалось Валерию Геннадьевичу, излишне спокойно. И вот, когда они тоже сели на крутом краю, над морем, которое чем дальше — тем больше вздымалось к небу, Валерий Геннадьевич стал убеждать жену: — Нет, ты посмотри, посмотри!.. Какая красота! Какая гармония! А? Ты видишь? Чувствуешь? — Конечно! Что уж я...— немного сердилась Галина Петровна. — Вот! Видишь! Между прочим, на древнегреческом «космос» означает «гармонию». — Да. Верно. Я знаю. — Ну вот, видишь,— повторил Валерий Геннадьевич, стараясь поймать ускользавшую мысль.— Древние так воспринимали мир... Как гармонию... Что-то тут есть! — Конечно, есть. Только ведь вспомни-ка, ты сам мне толковал насчет второго начала термодинамики... Все стремится к хаосу, к неорганизованности. А? — Галина Петровна совсем разговорилась. Вот ты что вспомнила! Ну что ж, ну что ж! Мы это начало опровергнем,— все еще задумчиво говорил Валерий Геннадьевич, но тут же спохватился.— Это я шучу, шучу! Но вот если о живом говорить. О живом! Оно уже опровергает. Стремится к гармонии. Да! Несомненно! Живому нужна гармония. Всего со всем... А человеку еще с самим собой. Галина Петровна взглянула на него с удивлением. — Тебе не кажутся эти мысли банальными? — спросила она. — Нет! Что ты? Почему банальные? Я их неловко выражаю... Я еще к ним не привык... — Не привык? Странно... Знаешь, о чем я все это время думаю? Я все о своем алгоритме. Я тебе как-то говорил о нем, об идее... — Да? Не помню. Ну, ты всегда меня слушаешь вполуха и быстро забываешь... Но я не об этом! Я вот-вот поймаю его. Алгоритм. — Это способ решения?