Сибирские огни, 1978, № 7

к мо рю 29 злится на них, а потом расстроится оттого, что они будут сидеть спиной к морю. И когда позже они будут петь, то тоже будут сидеть спиной к морю. А он-то сам даже спать будет уходить с неохотой. Да можно ли терять хоть час! Не видеть моря, когда оно рядом! К нему придет его РАЗЛИЧЕНИЕ , он откроет для себя море. А эти мальчишки и девчонки, значит, еще до такой степени не развились. Между тем, разговор со студентами принял совсем другой оборот. Это был уже не спор, а скорее — неторопливая беседа единомышленников. Лев Сергеевич говорил: — Теперь уж поворота назад нету. Так что и мыться, и стричься все равно придется,—-и тут же извинился:— Вы только не сердитесь. Не по мне ваша мода,— и провел рукой по лысине. Студенты понимающе рассмеялись. Валерий Геннадьевич не утерпел и сказал, ни к кому не обращаясь: — Цивилизация не только мыло да расческа... И тотчас откликнулся «музыкант»: — Ну, как же! Мы понимаем! Чайковский, Матусовский, Пикассо... Из купе дополнили: — ЭВМ , атомная бомба, космос... А Валерию Геннадьевичу вдруг вспомнилось то, что они писали с Яновичем в статье, открывшей дискуссию о нравственности в современном мире. Знают ли о ней вот эти молодые люди, каково их мнение? И он стал припоминать и, нарочито заостряя, излагать кое-что из той давней статьи. О том, что цивилизация изменила человеческое сознание, что нынче одним «нутром» до нравственных истин не дойдешь, надо иметь развитый интеллект, опирающийся на науку и технику, которые, как известно, есть продолжение и усиление не одной только физической силы человека, но и его разума... Студенты слушали, по лицу «музыканта» бродила ехидная улыбочка, в конце концов он сказал: — Читали мы про это. Знаем. — И вы не согласны? — настаивал Валерий Геннадьевич. — Неохота быть сосчитанным. — Не понял! — Ну, есть такая детская сказочка. Козленок выучился считать. И кого пи встретит, считает: теленок — это раз, корова — это два, бык — три... Ну, а скотине, понимаете, обидно, что ее какой-то козленок считает...— Ах, это,— вспомнил Валерий Геннадьевич,— Я видел мультфильм. Но ведь там умение козленка считать спасло животных от кораблекрушения. Помните, он пересчитал всех забравшихся на пароход и не допустил перегрузки! — Если бы не было кораблекрушений, то не было бы ничего известно о перегрузках и недогрузках. И люди бы не научились строить хорошие корабли. Риск — дело благородное не только в карточной игре. А кому-то хочется все и вся сосчитать, рассчитать, чтобы никакого »риска, никаких ошибок. Скучно! Если бы такое состоялось— цивилизация бы умерла... Валерию Геннадьевичу хотелось согласиться с «музыкантом», но он все не мог избавиться от своего нелестного мнения об этих парнях и продолжал возражать все теми же фразами из их с Яновичем статьи. Потом он заметил, что нагнал на всех скуку, его почти не слушают, даже Лев Сергеевич и Григорий Иванович негромко переговариваются. Он замолчал. Вечером они курили в тамбуре, и Лев Сергеевич рассказывал: