Сибирские огни, 1978, № 7

к 27 Из вагона-ресторана они возвращались вместе — Валерий Геннадьевич с женой и дочерью, Лев Сергеевич и студенты. Все понемногу выпили, у всех настроение было небудничным. В вагоне их встретил улыбающийся огромный пермяк, не отважившийся со своей многотонной семьей пройти до ресторана. Стал дотошно выспрашивать о меню и ценах. Отвечал Лев Сергеевич. С чего же начался у них спор? Кажется, вначале студенты задели усатого Григория Ивановича, и тот расстроился, разворчался: «Да я, да мы... Да в наши годы... мы и не знали...» А ему ответили избитой остротой: «Вы очень хорошо сохранились». Вот в этот момент Валерий Геннадьевич не выдержал и ввязался, едва сдерживая сильную злость: — Ведь это пошло! То, что вы сказали, что ответили сейчас,— пошло! И многократно повторено. Хоть бы что-нибудь новенькое придумали. Этой первой фразой он и определил свою позицию — он стал тыкать этих студентиков носом в факты, обнаруживавшие их полную неориги- нальность и вторичность всего, что они говорили. Должно быть, студенты сразу почувствовали опасность именно с его стороны. И впервые употребили раздражавшее Валерия Геннадьевича во весь разговор словцо — «Завал!» Оно употреблялось ими во множестве смыслов, но главным был — критическая ситуация, опасность, тревога.— Завал! — Завал! — Точно! — Ну, чего вы? Чего вы фиглярствуете? Ведь все ясно — вы нагрубили взрослому, на много лет старше вас, человеку. Тут бы извиниться, и дело с концом. — Не нужны мне ихние извинения! — сердился Григорий Иванович. Лев Сергеевич хотел всех примирить: .— Ну, что вы, ребятки, такие колючие? Ну, что вы? Разве мы вам зла желаем? Или обижаем чем? И тогда из «студенческого» купе вышла Нина — высокая, спокойная, улыбчивая. — Не сердитесь, пожалуйста! Просто у нас ребята остряки такие. Они всю дорогу так... Валерия Геннадьевича покоробили эти слова: «всю дорогу», они не вязались с милой женственностью, почти беспомощностью, Нины. А голос ее, сам звук его он слушал с удовольствием. — Ну, и ладно, ладно! — все не давал поссориться Лев Сергеевич.— Давайте мирненько и поговорим между собой. — О чем? — спросили из купе. — О вас, о нас. — Нам о вас неинтересно. — Почему так? — Знаем, читали. По радио слышали. Лев Сергеевич пристроился на откидное сиденье, напротив «студенческого» купе. — Честно сказать,— заявил он откровенно,--любопытны вы мне. Мало я вас знаю. Работа далекая от науки. Но все ж таки я воевал за вас. И вот Григорий Иванович тоже воевал за будущие поколения... Нина присела на полку в купе, но до половины высунулась в коридор, все улыбалась. — ...Вы, правда, студенты? — Правда.