Сибирские огни, 1978, № 7

19 Поезд шел с неплохой скоростью, и Валерий Геннадьевич впервые, посмотрев старое расписание, висевшее у них в вагоне, попробовал прикинуть, когда же они будут у моря. Студенты, забившись в одно купе, негромко пели под гитару неизвестные Валерию Геннадьевичу песни. Дочь его Светка, напуская равнодушный вид, жадно слушала эти песни. Жена, сидя у окна, читала какую-то книгу на английском языке — она была преподавателем кафедры иностранных языков и очень гордилась своими лингвистическими способностями, так как кроме английского самостоятельно выучила немецкий и французский. Но на ее месте Валерий Геннадьевич не стал бы гак на виду держать английскую книжку, которую уже давно заметил Лев Сергеевич, в смущении отводивший от нее взгляд. Усатый пожилой пассажир с трубкой в зубах подвалил к их купе, заговорил: — Завтра утречком яблочки буд£м покупать. Лев Сергеевич, машинально взглянув на часы, серьезно согласился: — Пожалуй. Вам не приходилось бывать в Белгороде? — Как же... Воевал. — Да?! А ты с какого года? Извини, что на «ты», но я тоже воевал. — Я с двенадцатого. — А, ну постарше... Но ненамного. Ненамного. — Да я ничего. Значит, так и будем. Меня Григорием Ивановичем звать. Гриша, короче сказать. — А я Лева. — Я на первом Украинском начинал. Потом ранили. — Я — третий Белорусский. — Ну, дружок, по этому бы случаю... — Это непременно. Только позже. Ты куда едешь-то, Гриша? — В Алушту. Родственники у моей старушки объявились. У нас погостили, теперь мы к имя. — Так, так. Ты шахтер, что ли? — Точно. — Ну, я же вижу. Поди, уж на пенсии? — Точно. Но-не выдержал. Вышел опять, только в механический цех. Под землю уж — ни-ни! — Ну, и радуйся солнышку, радуйся! — А чего же! Радуемся, покудова живем. — На юге-то бывал до этого? — Был, еще до войны. В санатории. И полетел-полетел разговор: «Но Крым, я тебе скажу, своя особенность, своя прелесть. Тут для легких тебе самое то...» — «Но горы, Лева, Кавказские горы, вот поразили меня. Я же не видывал таких. У нас, на южном Урале...» Валерий Геннадьевич стоял тут же, рядом, слушал разговор, переводил взгляд с одного на другого, слабо улыбался и думал, что ему-то нечем похвастаться — он не был ни в Крыму, ни на Кавказе. Он ни разу в жизни не видел моря. Он только всю жизнь мечтал о нем. А насчет отдыха... Несколько раз, в детстве, он выезжал в пионерские лагеря, в местные, сибирские, чаще всего на Обь, под деревню Мо- чище, в сосновый бор, с густым подлеском, с ягодами, грибами и свирепыми комарами. Первый раз он ездил в классе третьем, кажется, даже были какие-то затруднения из-за его слишком юного возраста, и мама сильно расстраивалась, что не может его устроить на лето, наконец, обрадовалась, все уладилось, а он ее подвел. Он сильно, до безумия, скучал по маме, и когда она приехала в «родительский» день, он так в нее вцепился, так, поч- 2 *