Сибирские огни, 1978, № 7

в несколько раз, легче. Рабочий день сок­ ратился с двенадцати до нормальных вось­ ми часов. В неделю, как и у городских жи­ телей, два выходных дня — гуляй себе на здоровье, отдыхай или управляйся по дому. И на работе условия — лучше не приду­ маешь: все под рукой, тепло, чисто. Выпа­ ла свободная минутка — можешь в красный уголок зайти, книжку почитать, радиопри­ емник послушать, по телефону позвонить или чашку горячего чая выпить, электри­ ческий самовар на столе, только включить... А с другой стороны, твои коровы, которых ты знаешь с рождения, которых холила и берегла, изучала их характер, и они, в свою очередь, изучили твой, стали вроде бы не твои, а тебе нужно еще и к другим , «чу­ жим», приспосабливаться. Как к этому при­ выкнуть, как себя, душу свою, тянущуюся прежде всего к прежним, с в о и м коро­ вам, преодолеть? — Со старыми методами и взглядами по­ кончено,— в который уж раз внушал Бак- лыков, собрав доярок на очередную летуч­ ку.— Покончено раз и навсегда, поймите это... Вот вас трое. У вас сто коров. Пока. В будущ ем , когда освоитесь, будет двести. И нет, не может быть среди них своих и чужих. Все — свои. И для Герасимовой, и для Лапыткиной, и для Гам езо... И если выделять, то выделять надо хороших, на- доистых, коров, чьи бы они прежде ни бы­ ли, и коров слабых, дающих меньше мо­ лока... Доярки все это понимали, кивали соглас­ но, но приступали к работе, и... все повто­ рялось сначала. Больше всех нервничала Валентина Гера­ симова, назначенная, а вернее подруга­ ми же выбранная в старшие доярки. Кста­ ти, я раньше, еще до комплекса, когда они работали в старом дворе, приметил, что к передовикам здесь относятся по-особенно- м у,— не со стороны руководства, нет, са­ ми колхозник*,— без тени зависти, не­ дружелюбия, осуждения: дескать, ей боль­ ше всех надо, вот и лезет впереди всех,— наоборот. Передовиков здесь по-человече­ ски ценят, уважают и поощряют не только сверху, но и снизу. Как-то в сельмаг при­ везли недорогой, но хороший ковер. Ни один человек в колхозе не отказался бы его купить. Желающих в общем много, а ковер-то один. Чтобы избежать пересудов, Баклыков пришел к дояркам. Так и так, мол, кому, по-вашему, стоит продать? И доярки в один голос: «А чего тут думать? Кто зас­ лужил, тому и продать ковер. Валя Гераси­ мова больше всех за квартал надоила, вот и пусть покупает». А еще, помнится, я спросил одну из доярок, кажется Надю Другову, почему Ге­ расимова добивается таких высоких надоев, а другие не могут с ней сравняться. — Умеет она работать. Какой-то свой у нее подход к каждой корове. — А что ж вы у нее не учитесь, не пере­ нимаете, так сказать, передовой, опыт? — И учимся, и опыт перенимаем, она ни­ чего не скрывает, спроси — все объяснит, да не всегда получается. Талант у н е е ... Признать талант за другим человеком, не ущ ем ляя и собственного достоинства,— не каждый на это способен. И когда перешли в комплекс, доярки всё делали, чтобы не подвести свою «стар­ шую», но... молоко «не шло». А Герасимо­ ва считала, что все они делаю т не так, и потому горячилась, упрекала несправедли­ во то подруг, то председателя, требовала то заменить доярку, то поменять группы, то еще что-нибудь, не сообразуясь с общи­ ми устремлениями. И Баклыков не выдер­ жал однажды и сказал: — Ну, вот что, Валентина... Мне твои вы­ крутасы надоели. Что хочешь, то и делай. Можешь забирать свою группу и идти в старый двор. А здесь и без тебя спра­ вятся. А на другой день, когда я сидел у Бак- лыкова в кабинете,— к моему «посторонне­ му» присутствию уже все привыкли и не обращали на меня внимания,— вошла Ан­ на, или, как ее чаще зовут, Нюра Лапыт- кина и, как будто не Герасимова, а она во всем виновата, говорит: — Мы, Василий Данилович, все пони­ маем. Только пусть Валя останется на комп­ лексе. — А я ее никуда не прогонял. И пусть она сама решает, куда ей идти. Чего ж вы за нее ходатаем выступаете? — Д а была она вчера у меня после ва­ шего разговора, плакала. Понимает, что нехорошо поступала. — А себе и другим нервы трепать — это она понимает? — Ну, характер у нее такой, чго поде­ лаешь! — У меня тоже характер, не каменный. — Правильно,— подтверждает Нюра и тут же «сражает» председателя: — Вот ведь вы тоже привыкли, что колхоз все время в передовых числится, и когда его вниз тя­ нет, переживаете, сердитесь. Вот и она... Ну, растерялась немного, выправится. Василий Данилович пытается согнать с лица набежавшую улыбку, но не получает­ ся. Ну и остра ж на язык! Нашла зацепку, подковырнула. Конечно, никому не хочется по собственному желанию отступать от за­ воеванных рубежей. Когда ж обстоятельст­ ва складываются не в твою пользу, то, ес­ тественно, нервничаешь, ищешь выход из положения и не всегда находишь тот, един­ ственно правильный. — Ладно,— соглашается с Лапыткиной председатель,— решайте меж собой. Но имейте в виду — стадия освоения прошла, пора за ум браться. Стыдно! — А нам, дум аете, не стыдно, что никак не можем сработаться?.. И что молока по­ лучаем меньше, чем в старых дворах? Да только от одного стыда молока не приба­ вится, это мы тоже понимаем.— И уже в дверях, уходя, оборачивается: — Преодоле­ ем, Василий Данилович. Баклыков поднялся, вышел из-за стола, развел в недоумении руками, и я почему- то впервые заметил, какие у него крупные, не соответствующие всему его облику, на­ труженные рабочие руки. — Никак не предполагал, что именно с такими трудностями придется столкнуть