Сибирские огни, 1978, № 7

161 когда лучше бросить, так сказать, зерно? На это вам никто, кроме агронома, не отве­ тит. Слово «агроном» он произнес та к ,'к а к фанатично верующий человек произносит слово «бог». — Я не знаю благороднее и самоотвер­ женнее профессии,— продолжал Василий Семенович, раскрывая перед девчатами большие альбомы с фотографиями.— Чело­ век, который выращивает ' хлеб, достоин преклонения всех других людей. Да-да, де­ вушки, именно — преклонения. Вы пока и представить не можете, сколько еще непоз­ нанного таят в себе поля с колосящимся на них хлебом. Пашня — это великая тайна, кое в чем уже раскрытая, но только кое в чем. А раскрыть ее до конца — задача не менее, а, может быть, и более важная, чем освое­ ние космоса. Вот смотрите сюда... Вера слушала Василия Семеновича, заво_- роженно смотрела на карты, фотоснимки, пробирки с какими-то растворами, семена­ ми и все более и более проникалась уве­ ренностью , что судьба не зря заставила пе­ решагнуть порог этого института, что на этот раз она привела ее к истинной, хотя и совершенно неожиданной цели, затмив все остальные пути-дороги. И когда Василий Семенович Бойко распрощался с девушка­ ми, пожелав им на «отлично» сдать кон­ курсные экзамены, Вера сказала: — Я остаюсь здесь. Это ведь и правда прекрасно — выращивать хлеб. И подруги не удивились такому ее, каза­ лось бы, внезапному решению, наоборот,— Вера интуитивно почувствовала это,— сами готовы были отказаться от прежних своих устремлений. — Может, и вы тоже? — А что, девочки! Агроном — это зву­ чит! Правда! И вообще мне тут нравится. Я — с Верой. В тот же день все они подали документы в сельскохозяйственный институт. — И не жалеете? — спросил Баклыков Веру, когда она рассказала ему об этом. — Пока не жалею. — А землю вы любите? Вера пожала плечами. Д а и что она могла тогда ответить — ведь по-настоящему она еще не соприкасалась с землей, не отдавала? ей полностью душу. — А землю надо любить,— сказал за­ думчиво Василий Данилович.— Так же лю­ бить, как самого близкого человека. Она ведь живая. И боль она чувствует, и ра­ дость. Только сказать об этом не может. Хотя, впрочем...— Он помолчал, как бы прикидывая, стоит ли открываться до кон­ ца, рассказывать о своих доверительных беседах с землей, решил, что не стоит пока: не всякий способен понять такое душой и сердцем , еще и усмехнется, пожалуй. И сказал совсем о другом : — Хотя, впро­ чем, и говорит многое... своими урожаями. А урожаи нас, Вера, не радую т. Я кое-что пытался предпринять, да ведь один в поле не воин, не хватает меня на все. А агроно­ му у нас непочатый край работы. Заканчи­ вай институт и приезжай к нам насовсем. Начнем сначала. Идет? 11 Сибирские огни № 7 И снова Вера пожала плечами. Ничего не могла она сейчас ответить на это. Проходили дни, недели, и Баклыкову все больше и больше нравилась новая практи­ кантка. Все в ней говорило за то, что прие­ хала она сюда не лишь бы отбыть необхо­ димую перед государственными экзамена­ ми повинность, а чтобы помочь колхозу своими не ахти какими пока, но знаниями. И ссорилась, бывало, с председателем, убежденно стояла на своем, доказывала свою правоту теоретическими выкладками, подтверждая тем самым свое далеко не безразличное отношения к земле и колхо­ зу. И когда срок практики истек и Вера уе­ хала в институт, Баклыкову казалось, что колхоз лишился главной под собой опоры. На вопрос, вернется ли она в Шуринку, получив диплом агронома, Вера ответила уклончиво, и это больше всего волновало и беспокоило Бакльжова. И не только как председателя. В конце концов он не вытер­ пел и написал ей сухо и строго, что колхоз вынужден будет подыскивать другого агро­ нома. За полгода практики, а по существу на­ стоящей агрономической работы, Вера успела полюбить и небольшую эту дере­ вушку, и невзрачные поля, ожидающие че­ ловеческой помощи, и самих шуринцев — гостеприимных, трудолюбивых, веселых. Но была причина, заставившая крепко ее при­ задуматься. Баклыков ничего не говорил ей об этом, но женская интуиция подсказывала, что между ними зародилось чувство, ею дото­ ле не испытанное, однако волнующее и по­ нятное. Она внутренне сопротивлялась это­ му чувству, пыталась свести его к досадно­ му недоразумению , убеждала себя, что все это чепуха — ведь у Баклыкова жена, де­ ти... А потом вспоминала его к ней не сов­ сем председательское отношение, вернее, не только председательское, нередкие его, как бы вскользь бросаемые, фразы о неу- давшей.ся личной жизни, и снова одолевали сомнения, снова начинала взвешивать все «за» и «против», а когда пришло время ре­ шать окончательно, сказала себе: «Будь, что будет!» — и взяла направление в Ш у­ ринку. Личная жизнь у Баклыкова, действитель­ но, не ладилась. И кроме личных пережи­ ваний, немало принесла она ему огорче­ ний при взаимоотношениях с партийными и советскими руководителями. И выговоры были, и «строгачи». Только ведь трудно, да вряд ли и возможно постороннему челове­ ку вникнуть в суть семейных неурядиц. Д о­ подлинно об этом могут знать только те, двое. Бакльжов не может жить без любви. А любовь — штука коварная, она может вспыхивать, но может и угасать. Сохранить ее до конца дней не просто, здесь нужны особые человеческие качества. У кого-то из двоих этих качеств не доставало... Вскоре Вера,— теперь уже Вера Анто­ новна,— стала женой Бакльжова. Семейственность на работе у нас, извест­ но, не поощряется, но этот «семейный д у­ эт» сразу же повел хозяйство в гору. Ва­ силия Даниловича и Веру связывали не