Сибирские огни, 1978, № 7

В комнате горела копчушка, и в неров­ ном, вспыхивающем ее свете покрытое зи­ пуном тело отца, казалось, дышало и шеве­ лилось. Тринадцатилетний Василий не хотел, не мог поверить в эту смерть, и она так по­ трясла его, что и сейчас, по прошествии многих лет, он не может вспомнить ни по­ хоронного обряда, ни поминального вечера. Он хорошо помнил только испуганный го­ лос матери, копчушку и холодную , очень холодную руку отца, к которой он прижи­ мался щекой... Когда умер Данила Петрович, Василий за­ кончил лишь начальную школу. Семилетка была в Тарасово, за десять километров от Шуринки. — Учись, Васька,— сказал ему по осени старший брат Иван.— Вишь как теперь жизнь-то переменилась, власть на все право дает, чего ж не пользоваться. И я помогу. Ученым станешь — сочтемся. А через год после этого Иван сильно простудился, и спасти его в тогдашних усло­ виях не смогли. Помогать Василию стало некому. И мать оставлять в полном одино­ честве негоже. Но за все принесенные в эту семью несчастья судьба, видимо, решила обласкать хоть последнего из Даниловых сыновей. В Тарасово работал фельдш ером человек со смешной фамилией — Муха. Звали его Павлом Алексеевичем. Ещ е в двадцатые годы, случайно познакомившись, он подру­ жился с семьей Баклыковых. И теперь, уз­ нав о новой беде, предложил, чтоб Василий жил у него, пока не закончит школу. А ког­ да семилетка осталась позади, уговорил Ва­ силия продолжить образование. За лето Василий накосил сена, починил амбар и пригон и поехал в Титово, где шко­ ла была уже восьмилетней. В те годы остро не хватало учителей и при восьмилетних школах были организованы курсы по подго­ товке учителей начальных классов. С утра учились в школе, после обеда — на курсах. В сентябре 1938 года Василий Данилович вернулся в Шуринскую школу уже учите­ лем. Ему дали самый трудный четвертый класс. Наталья Семеновна млела от счастья. Ее- то Вася — учитель! Да могла ли она когда- нибудь даже мечтать об этом. И забылись прежние беды, и сил поприбавилось, и мо­ лодость будто бы вернулась. А в октябре 1940 года учитель прощался со школой и с матерью : его призвали в ряды Красной Ар­ мии. Вернулся он лишь осенью сорок пято­ го, с тяжелым ранением, с боевыми на­ градами, в звании младшего лейтенанта. Так неужели придется прощаться со шко­ лой вторично, а может, и навсегда? Что ска­ зал бы ему сейчас отец, как бы посоветовал поступить? Отец без раздумий вступил в колхоз, без жалости отвел в общее хозяй­ ство бычка и лошадь, сдал плуг, борону, телегу, часть надворных построек. И все мечтал о том времени, когда всего будет вдоволь и деревня заживет новой жизнью. А какая тут жизнь?! Совсем разваливается хозяйство, и никто не знает, с какого боку начинать его выправлять. Двадцать два председателя сменилось в колхозе за шестнадцать лет. Должность эту считали чуть ли не повинностью в наказание за грехи молодости. На что только ни ссы­ лались, лишь бы избежать руководства кол­ хозом, где земли-то в достатке, а ни обра­ ботать как следует, ни убрать урожай, по сути, нечем. Тракторы в МТС без запасных частей, тягло, можно сказать, под открытым небом, да еще и не кормленое. И куда ни кинь — всюду клин. А хлеб с тебя спраши­ вают, молоко и мясо тож е. Попробуй-ка выкрутиться... Наталья Семеновна разбудила задремав­ шего сына: — Вставай, Вася, заспался... Ребятишки уже щебечут на улице. По дороге в ш колу его перевстрел Миха­ ил Никитович: — Ну, когда принимать начнешь? — Не буду я ничего принимать. — Это как же не будешь? — А так, не буду и все. — Гляди... Теперь ты председатель. С ме­ ня взятки гладки. На другой день Баклыкова вызвали в район. Председатель райисполкома Иван Ф е д о ­ рович Шахов вышел из-за стола, протянул руку и сразу с места в карьер: — Ты что там за бузу развел? Почему де­ ла не принимаешь? — Не могу я быть председателем , Иван Ф едорович. — Не могу или не хочу? — И не хочу. — Вот теперь, по крайней мере, все яс­ но... Слушай, Василий... Ты подумал о том, что тебя народ избрал? Народ — понима­ ешь? Он от тебя помощи ж дет, он тебе до­ верие оказал, а ты в кусты. — Я школу люблю . — Это дело второе. Мало ли кто чего любит. Я вот тож е... В общ ем , не валяй ду­ рака, Василий, принимай колхоз. На первых порах мы тебе поможем. Сейчас позвоню в районо, чтоб учителя на твое место поды­ скали. — Середина ж учебного года... — Ничего страшного. — Да хоть подумать дайте, оглядеться,— взмолился Баклыков. — Сколько тебе на твои думы надо? — Месяц. — А два не хочешь?.. Недели достаточ­ но. — Иван Ф едорович! — Ну, две недели, черт с тобой. О бду­ мывай, о гляды вайся— и ко мне. Иди... Через две недели Баклыков вновь пред­ стал перед Шаховым. —<Надумал? — Нет. Не по мне такой воз. — А я о тебе лучшего мнения бы л. О ф и­ цер, войну прошел, пороху нанюхался, ос­ колок фашистской бомбы испробовал, а тут струсил. — Да не струсил я, Иван Федорович... — Струсил,— повысил голос предрика.— В общем, не морочь мне мозги, они у меня