Сибирские огни, 1978, № 7

113 — Жду вас в поселковом Совете.— Круто и четко, будто на смотру, повернулся и вышел. Миша сразу же вскочил, но Зыков старательно и неторопливо допил чай и только после этого поднялся. Константин Данилыч проводил их за калитку, подал сухую, твердую руку. — Заходите. Может, помощь понадобится или еще что.— Кашлянул.— А на Ефимшу не обращайте внимания... (И Зыков снова отметил, что старик насторожен и обеспокоен. Над Байкалом посветлело, в разрывах туч трепетали звезды, их, казалось, вот-вот угасит злобно воющий холодный ветер. Была поздняя ночь, поселок спал глубоким сном, собаки и те не лаяли. Миша Баторов поднял воротник плаща, втянул голову в плечи, стал похож на иззябшего воробья. Скис парень. Растормошить надо бы, но и у самого на душе не больно весело. Неожиданно Миша остановился. В неверном, пляшущем свете лампочки его лицо показалось незнакомым, бледным и осунувшимся. — Иван, а убийство-то, похоже, не случайное. — Ты опять о том же! — с укором сказал Зыков.— Не убежит от тебя твоя краля. — О другом я! — с досадой и обидой возразил Миша.— Неужели все-таки преднамеренное, а? — Не исключено, что и случайное. Оплошность в обращении с оружием или еще что. Признаться — страшно. Так что все равно искать придется. . — И опять ты ничего не понял! — Я, Миша, мыслей читать еще не научился. — Не в этом дело! — глаза у Баторова сверкнули, голос зазвенел — того и гляди сорвется на крик.— Ты черствый и толстокожий. Чай гоняешь, платочком пот вытираешь. Тебе все равно кого искать, лишь бы отыскать, под замок сунуть — сиди, а я пойду отсыпаться. — Твоя проницательность просто убивает,— как можно дружелюбнее сказал Зыков, положил тяжелую свою руку на плечо Баторова.— Только вот горячиться, голову терять не надо. Голова нам еще понадобится. По тому, как отвердело, напряглось под рукой плечо, Зыков понял— пальмовую веточку Баторов не принял. Убрал руку, и пошли молча. Немного погодя, Баторов заговорил опять: — Как подумаю, что преднамеренное... Ведь я как оказался в милиции? Книжек начитался, киношек насмотрелся. А жизнь не кино. Работенка оказалась нудноватой. Пацан велосипед увел. Парни друг другу носы расквасили. Соседки не ужились. Ни дерзких грабежей, ни стрель бы из окна бегущей автомашины. Нету — не надо. Растащить, примирить соседок, приструнить забияк-парней, возвратить велосипед тоже дело. И сам знаешь, "не всегда приятное и легкое. До сегодня я думал: оно и есть главное, основное. А глянул на убитую, все во мне перевернулось. Убийца где-то здесь, за стенами этих домов. Не разом, не в одночасье решился он на такое. Я до этого бывал в поселке, ходил по этим улицам, может быть, и встречался, и здоровался с ним. Может быть такое, Иван?— Вообще говоря, в жизни бывает всякое,— уклончиво отозвался Зыков, все еше не понимая, к чему ведет эту лихорадочно-торопливую речь Миша Баторов. _ — Ну могло не могло — не важно. Тут другое. Говорим: охраняем достояние, покой и жизнь граждан. Охраняем! Охранять значит не допускать. Если уж ‘брать по большому счету, а когда речь идет о человеческой жизни счет должен быть самым высоким, мы обязаны были пред