Сибирские огни, 1978, № 6

90 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ э Прикрыла дверцу шкафа. Остановилась посреди комнаты. Руки в к а р м а н а х пальто. Где там теперь все остальное... Жена, говорят, что-то хочет отпра­ вить, что-то раздать... Кресло, кажется, ребята забрали. Ребята надеялись, Тамара с ними сойдется поближе, побудет с ни­ ми. Она с ними даже не говорит... Что же. У нее свое горе... Она по-сво­ ему и горюет. Кому ее судить... Нащупала в кармане пачку. Вынула,— пустая. Смяла в кулаке. Раз­ жала пальцы, бросила обертку на пол. Перешагнула;через нее, подошла к окну, взяла из пепельницы по­ гасшую сигарету. Взяла с подоконника коробок. Черт, последняя спичка... 1 Все на исходе. Осторожно, чтоб спичка не потухла раньше времени, прикурила. Затянулась. Как он это говорил? «Мы будем жить, как написано... это для нас написано, так мы и бу­ дем жить... хорошо-хорошо, долго-долго и умрем в один день». Как он это говорил... Что теперь? Что теперь? Одно она по-прежнему знала точно: счастье ей выпало в жизни. Она была, была счастлива. Но если бы ее теперь спросили: хотела б она счастья в своей жизни? — Нет! Страшно терять... Кофе бы. Третьи сутки не ест, не спит, только курит. Пошла в кухню. Приоткрыла кран, придвинула под него то, что осталось от сигареты, выбросила. Налила воды. Почему-то в стакан. Поставила его на стол. Поискала глазами банку с кофе, взяла с полки длинную пробирку с таблетками, насыпала пригоршню. Положила пробирку на место, взяла в освободив­ шуюся руку стакан. Собрала губами с ладони удобные, обтекаемые таб­ летки. Запила водой. Оставшуюся воду вылила, стакан сполоснула и по­ ставила на место, кран закрыла. Вернулась в комнату, легла на кровать, лицом к стене. Пальто за­ пахнула на груди, на ладони натянула свитер и спрятала их под голову. Свернулась калачиком, поджала ноги. ...Уже засыпая, услышала: дверь открывается... кто-то входит. Он, конечно! Надо встать. Что ж ты, скажет, в пальто! Позор! Голоса... Кто это? Вспомнила — ключ оставила в замке... Я вошел вместе с ребятами. С первого раза не удалось, промахнулся; хотя совсем рядом рука прошла, однако и не уронил, нет. Отвел руку подальше, и следующим за­ ходом— взял, наконец, стопку, ухватил пальцами, точно и цепко сйял со стола летящим движением и, пронеся по воздуху, притормозил. Поднялся над столом. Стоял, расплескивая водку. Что он, Старик, должен сказать им? — Я прошу всех выпить... Элэл был веселым человеком, любил жизнь, и он бы хотел, чтоб мы разговаривали в полный голос.