Сибирские огни, 1978, № 6

ЯКОНУР 81 ГЛАВА СЕДЬМАЯ — От нас ушел наш Элэл. В последний путь свой. Тут много говори­ ли о его работах, о том, что он успел сделать. И отец его был ученый. Оба они погибли молодыми. Его отец прокладывал «Дорогу жизни» и сам отдал свою жизнь. Вот войны нет. Продолжительность жизни рас­ тет. Но выходит, профессиональная вредность труда ученого не стала меньше. Он не собирался умирать. Его огорчало только, что ему не дают работать. Потом наступило улучшение, и мы думали, он скоро вернется в лабораторию. А потом начались эти его мучения. Никто не ожидал этого. И он не ждал. Все у него было до этого в полном порядке, а боли его не отпускали. Он сказал мне тогда: «Мне уже не встать. Но вы им, Герасим, не говорите, а то они могут расстроиться». А предмет исследо­ ваний у него был — силы Природы. Это такой большой и сложный объ­ ект, что исследователь достигает зрелости к пятидесяти годам. Элэл не было пятидесяти. Ему еще много положено было и дела, и счастья. Сколько было задумано. Он многого хотел. Жизнь, в общем-то, не всегда отвечала ему взаимностью. Его идеи только начали получать признание и разрабатываться. Надо иметь такое воображение, как у него, чтобы выдвигать такие фантастические, смелые идеи, которым принадлежит будущее. Немало их еще лежит в его папках, другие только намечены. Он, видите, словно ракета, которая взорвалась на старте. Но остались его ученики. Мы продолжим. До этих дней мы думали прежде всего о том, чтобы сохранить Элэл. Теперь мы должны сохранить и продолжить его дело. Природа живет сама собой, как устроена. А человек — особен­ ная ее часть. Потому что должен еще, на нем лежит обязанность, познать устройство и жизнь Природы. Он и погиб как исследователь. Когда ста­ ло уже совсем плохо, из Москвы прилетели специалисты, медики, они увезли с собой материалы и будут их изучать. У него все остальное было в полном порядке, он мог лесорубом работать. И только гемоглобин был у него четыре. И он не вынес одной полостной операции, простой, кото­ рую свободно перенесли бы мы с вами, любой. Это неизвестная болезнь, никто ею еще не болел. И если эти материалы помогут потом выздоро­ веть хоть одному человеку, значит, и тут Элэл как исследователь что-то сделал. Он и жил, и, выходит, погиб для такого, что выше единичного существования. Нам сохранить и продолжить не просто работу. Он был одарен великим даром. Духовного. Это был тонкий человек. Счастливый человек. Он жил по призванию. Никогда ничему не изменил. В этом главное, что он оставил нам. Все это значит, что он занимал прекрасное место в мироздании и §ерно его понимал. И его место в мире остается за ним. Нельзя говорить о нем в прошедшем времени. Он не был осед­ лым человеком. Здесь, на яконурском берегу, мы оставляем его среди хороших людей, которые легли здесь до него. Мы много раз провожали его и привыкли к его отъездам. Сегодня все прощаются с вами, Элэл. А для нас вы просто уехали в командировку. Далеко. Пусть надолго. И там у вас трудный эксперимент. А мы должны быть верны у себя все­ му нашему общему. И работать. Боли у него потом стали ужасные. Мы не отходили от него, дежурили постоянно. И он все время был в созна­ нии. А когда уже повезли его в реанимационную палату, это такая пала­ та, где возвращают из клинической смерти, я побежал за ним, прорвал­ ся за ним туда, в реанимационную палату, и сказал,— не бойтесь, Лео­ нид Лаврентьевич, они не сделают вам ничего плохого, они вам сделают только хорошее, это последняя операция, и вы начнете поправляться. Он посмотрел на меня, улыбнулся, подмигнул мне, и слеза вытекла у него из глаза и по щеке потекла. И так эта улыбка и осталась у него, видите, с этой улыбкой он и лежит, видите. Врачи там собрались кругом него, это было как вокруг Яконура, чтобы помочь ему. В последнее время его 6 Сибирские огни № 6