Сибирские огни, 1978, № 6

70 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ Его руки — просто поправляют галстук; этот обыкновенный, ничем не примечательный человеческий жест. Другой Баранов, в зеркале, делает то же самое. Савчук взял Баранова на работу, не имея полной о нем информа­ ции, надо было срочно поручить кому-то лабораторию; ошибка обнару­ жилась весьма скоро, однако исправить ее оказалось не просто. Человек, уверенный, что все относительно на свете, в том числе и добро, и зло... Человек, опьяненный мечтой о власти, тем более, что власть эта не формальная, а над интеллектом людей, и каких... Человек, поставивший себе единственной ценностью себя и единственной целью — свое, по-своему понимаемое, счастье... Есть такие вещи, которые заводят людей очень далеко. Может быть, он и не представляет собою ничего серьезного, в ко­ нечном счете, может быть, не страшен... Хотя — как знать! В любом слу­ чае, не так прост, как может казаться. ч Как хочет казаться и умеет. Савчук при упоминании о Баранове беззвучно шевелил губами... Баранов активно выступал с лекциями для населения и не возражал, в отличие от других, если ему давали всякого рода нагрузки и поручения; проявить же себя в исследовании не спешил, тянул с программой рабо­ ты; редко бывал в институте, зато, как скоро сделалось известно, с про­ думанной регулярностью обходил нужные ему приемные. Когда поста­ вили на ученый совет его доклад по теме,— Баранов не явился; поставили еще раз,— тот же результат; тогда поставили вопрос о соот­ ветствии должности, и совет провалил Баранова единогласно. Однако выяснилось, что он заранее разослал в обычные адреса письма о поло­ жении в институте вообще и отношении к нему в частности, и теперь Яконур посещали комиссия за комиссией. Все уже начали выдыхаться; у Баранова энергия была неиссякаема... Вот он поправил галстук; уходит. Ушел... Другой Баранов, тот, что в зеркале,— остается. Было два Барано­ вых: один остался. Он стоит там, в зеркале; поправляет галстук, то самое движение, обыкновенное, ничем не примечательное... Ну,— вперед. Действуй. Полная ясность: до последнего стоять за Яконур и за Савчука. До конца! Пусть делают что хотят. Пусть все знают: не было еще у Якону- ра такого защитника и у Савчука такого последователя. Стойкость и самоотверженность, активность и прямота; вместе с Косцовой, Ревяки- ным, Чалпановой. И — средства к существованию обеспечены. Для чего они это все заварили — их дело... Зарплата идет, стаж при­ бавляется, хлопот немного, уволить практически невозможно. Рваться он никуда не рвется, чинов ему больших не надо. Свое он и так возьмет. Важно знать, где что в цене... почем дают и за сколько можно пере­ продать... Если ветер переменится — что ж! — неужели не будет выхода? не­ ужели никому он не будет нужен? ну в самом-то деле, вот спокойно по­ думать: что может — с ним — приключиться? Хотеть малого у Бориса не получилось... Доброта его избрала для себя Ксению потому, что он увидел не; прикаянного ребенка, который вырос и растерялся; ничего в этом не бы­ ло иного. Потом, когда в ней, в ее отклике он почувствовал не только