Сибирские огни, 1978, № 6

ЯКОНУР 55 житья не дают!.. Ну-ну, давай. Давай! Знаю ведь, что у тебя в голове. На языке вон уже. Вот на нос уже вылезло, вижу ведь все равно. Давай, вы­ кладывай,— в такой день, действительно, Старик, похоже, совсем очерст­ вел, в такой твой день, вместо поздравлений,— по морде! Ну, подуй­ ся на меня, подуйся. Давно не дулся... Газета? А с него это ты так на нее разгневался? Вот оно что! Эти молодые люди, которые никак не заткнут­ ся, с их письмами в редакцию, все не могут угомониться! Да просто без­ образие. И в первом же — упрек тебе лично? Нет, надо навести порядок. Давно пора навести порядок! А? Так, пожалуй, и вовсе не пожелают признавать никаких авторитетов. Нас с тобой. Наши недоступные про­ стым смертным вычисления! И что же тебе останется — смирить свою гордыню? Радостью гражданина наслаждаться? И слуги общества? Благодарность, что ли, испытывать к авторам,писем?.. Ну вот, струсил: Да никто не застрахован от проблем, на всех проблем хватает! Страшно только, если их не замечают. Или заметили, но нет мужества признать­ ся. Ну и заняться ими. А специалисты, компетентные суждения,— уж мы-то с тобой знаем, что это такое. Не оправдываю, еще чего! Но если уж случилось? Вот общество и помогает тебе,— указывает на проблему: Руководит тобою. Все верно. А кто предлагает замять,— говорят о пре­ стиже страны, а думают о собственной шкуре, сам понимаешь! Зато вы­ править— только прибавить достоинства государству. Показать, как мы выросли... Вся эта активность вокруг Яконура — что она означает? Вот наше развитие! Главные наши достижения. Поважней этого самого ком­ бината. И твоих снимков, подумаешь. Так что давай — от теории к прак­ тическому примеру. Свирский-то, небось, теперь суетится! А при других условиях — мог бы совершенно быть спокоен... Старик умолк и отвернулся от человека с длинными, совершенно се­ дыми волосами. ...Ох-хо-хо! Долго мне еще его агитировать? Речей тут ему напроиз- носил. А он, дурак, терпит. Мог бы уже и промеж глаз. Образование не позволяет... Может, вправду, я зажился? Опять ведь юбилей, здрасьте, давно не было, напоминание, что удалось протянуть еще пятилетку. Не жизнь пошла, а сплошные юбилеи. Вдоволь уже дал всем натренировать­ ся для надгробных речей... А еще надо, чтоб поддержал. Сюжет класси­ ческий,— разве что не герцогство, королевство какое-нибудь там, а шко­ ла в науке. Да обычные опасения,— при нынешней-то молодежи. Нет, не ворчу. Чтоб мне провалиться. И неизвестно, не погубят ли они науку совсем, эти молодые люди. Таланта одного, как показали всякие разные события, мало. Что, если понадобится идти непроторенными путями? Елки-палки, вот уже себе речи произносишь, безнадежное твое дело. К докторам, к докторам! А все-таки,— если понадобится идти новыми путями? Нужно будет рисковать успехом, карьерой для истины. И от­ куда они возьмут упорство, самоотверженность, да просто энергию, чув­ ство долга? Герцогство, королевство. Школа! Но тут счастливая ситуа­ ция, как всегда у Элэл, вот, пожалуйста, пример общественной актив­ ности, кажется, ошибки нет, и не надо думать, кого,— вот он, сам объ­ явился. Ему все и отдать. Герасим — так Герасим! Пройдя отстойники, Ольга увидела низкое, грубо сложенное из крас­ ного кирпича здание. Фанерная дверь на ржавой пружине... Немолодая женщина, кутаясь в пальто, пошла ей навстречу между двумя рядами гудящих компрессоров. В комнатке лаборатории можно было разговаривать. Женщина сказала, что Борис заезжал, она сообщи­ ла ему про дренаж, и он поехал дальше, к колодцам. Погрелись обе у электрического «козла».