Сибирские огни, 1978, № 6

ЯКОНУР 53 Стоки нельзя задержать, они движутся в Яконур непрерывно, этот поток никого и ничего не ждет; философские поиски, академические те­ мы— на годы, на десятилетия; а поток льется, ежеминутно... Яконуру требовались очистные сооружения — Борис делал их. Яконуру требовался контроль над комбинатом,— Борис делал и это. Служил Яконуру... Еще Яконуру были нужны охранные грамоты. Борис участвовал в их разработке. Бумаги ушли наверх; была на них большая надежда. Од­ ного боялся он,— только бы не получилось так, что посредством этих решений, вместе с другими решениями и рекомендациями, все, кто в том заинтересован, смогут снять с себя заботу о Яконуре, предоставив ее бу­ маге. Яконур-то ведь существует не только на бумаге!.. Однако было такое, на что он полагался как на твердую основу нужных решений. И видел он это в реальности, в которой он, специалист и гражданин, обитал. Ему отлично с его места в мире было видно, сколько еще предстоит сделать; однако у него как наблюдателя был оптимизм, как инженера— рабочее настроение. Хотя потенциальные возможности требовалось еще реализовать, а это, он знал, очень непростое дело... Что ж! Должно было ему быть там, куда он поставил себя. При этом его профессия, его работа оказывались связанными не только с конкретным производством, и не только с Яконуром; задачи бы­ ли всеобщими, значит, его профессия и его работа имели отношение ко всему миру, он, таким образом, непосредственно был связан с миром в целом; оказывался ответственным за разрешение проблем земного су­ ществования, настоящего и будущего; за то, куда пойдет дальше разви­ тие и что принесет людям. Это многое меняло в его жизни и обусловли­ вало, многое в его жизни соответствующим образом выстраивало и — предопределяло; ему оставалось поступать так, как он не мог не посту­ пить. И вот он находился там, где получал возможность сделать, что мог, для людей, для многих людей, и, лично ответственный за Яконур и за весь мир,— поднимался с рассветом, работал каждый день. На том стоя­ ли его профессия, его должность в изменяющемся мироздании; его жизнь. Когда Герасим вернулся к машине,— увидел, что она, вся облеплена сверху листьями. Как еж. Огляделся; солнце поднималось неявно, незаметно за дальним тума­ ном, за облаками, только угадывалось; но восход уже совершился, лучи достигли деревьев, и листья, еще покрытые инеем, но теперь ничем не сдерживаемые, осыпались, золотые и красные, разом,— цветной дождь; планировали вниз, кружась, вращаясь, сталкиваясь друг с другом, раз­ летаясь в стороны. В тишине слышался легкий неумолчный шорох не­ спешного и безостановочного движения. Те, что падали на сосны, укладывались в ветвях, будто в лапах. К машине лепились так, что черешки их торчали в стороны. Иней на листьях подтаивал, обращался в крупные, чистые, прозрач­ ные шары... ...Путь Герасима,— среди многих окружавших его людей, среди мно­ жества постоянных влияний и единичных импульсов,— был непрямым, неоднозначным, с немалыми колебаниями и отступлениями, и до конца не поддающимся прогнозированию. Судьба постучалась в его дверь. Он был дома. Открыл. Готов был встретить ее. Складывались для него традиционные поиски смысла существова­ ния, постижение добра и зла; приход к истине через испытания.