Сибирские огни, 1978, № 6

44 д . ко н с та н ти н о вски й Выключает плиту; идет из кухни в комнату. Ее руки крепко сцепле­ ны вместе, чтобы удержать тепло. Отводит локтем дверь, входит в комнату. Огромный стол, шкафы с книгами, тумбочки с моделями кораблей и чем-то еще под стеклянными колпаками, картины, люстра отражаются в большом зеркале,— высоком, в старинной раме, да и само зеркало, ясно сразу, сделано не по современным рецептам. В овале старинной рамы покоятся и открываются глазу пространство и глубина; весь дом, отражаясь, содержится в этой раме. Косцова подходит к столу, огромному старому квадратному столу посреди комнаты, разнимает руки и начинает, одну за другой, аккуратно складывать разложенные на столе вышивки. Она училась в художественной школе, потом поступила в универси­ тет. Рассказывала мне о весенних музыкальных вечерах в Петергофе: потом все выходили, профессора и студенты, в парк, шли белой ночью на берег залива; возвращались и продолжали музицировать... а Петер­ гоф утром! — Петергоф без фонтанов... бродила, наедине с ним; рисова­ ла его,— проводила рукой над картоном раз, еще раз, еще и еще, боясь коснуться поверхности. Художественную школу не бросила; отсюда,поз­ же и началось ее вышивание, уже на Яконуре. (Долго никому не пока­ зывала, все гадали,— что это она таится?) - Вчера вечером разложила, рассматривала. Смотрю из-за ее плеча: вот первые ее эксперименты... это — военно­ го времени, на мешке, другого материала не было, называется «Папины голубенькие глазки»,— название придумала для Элэл, вышивала под разговоры с ним об его отце... вот последнее, никак не соберется закон­ чить, рисунок отыскала в этнографическом издании... С годами это делалось для нее все более важным. Элэл, Ольга, Фе­ дя, Кемирчек,— выросли, стали самостоятельными, отделились от нее и, конечно, отдалились. Работа,— да, работа по-прежнему занимает ее, в Яконуре, она говорила мне, еще столько интересного, что хватит на мно­ го жизней; однако ничто из ее труда не существовало изолированно, само по себе... В ней остры еще остались воспоминания о временах, ког­ да институт был маленькой научной станцией, многое было иначе, и от­ ношения между людьми были иные; в ней еще остры воспоминания о временах, когда и Яконур был иным,— она может в соответствующей ситуации пошутить, что в озеро, как и в реку, нельзя войти дважды, но тут же добавит, что Яконуру'повезло, хотя бы на берегу не обнаружили нефти... «Расскажу вам новость!» — прибегал к ней Савчук. «Только хорошую»,— отвечала она, не отрываясь от бинокуляра. «Хороших пока нет»,— тормозил Савчук. «Тогда не надо,— заканчивала она разговор.— Я соскучилась по хорошим». Сложила вышивки; до следующего раза, когда они будут ей необ­ ходимы. Человек, всегда, во всех своих возрастах и всех ролях, одинаковый; человек с уровнем собственного достоинства, дающим возможность не только позволить себе заботиться о других, но и не представлять без этого своего существования; старый человек, в одиночестве коротающий вечера, но многим послуживший теми самыми корнями, без коих нель­ зя, не получается; человек, личное счастье которого не у всех вызовет за­ висть, зато место в мироздании, в душах людей... Идет к двери. Где же, все-таки, Виктор? Явился, еще затемно,— увидел свет, в окнах,— не пустит ли пожить у нее... Лица на нем не было, ну что за дела! Не успела рта раскрыть,— входит эта девочка, Нина, его жена, дочь господина Кудрявцева... Едва не растерялась. Спохватилась вовремя. «Пшли вон,— сказала. Оба знают, что она вежлива, когда не любит или безразлична. Косцова