Сибирские огни, 1978, № 6

ЯКОНУР 23 Он взялся за то, за что никто не брался. Нужен был человек, кото­ рый поставил бы собственные исследования комбината по стокам; Шато- хин искал, все отказывались; Кудрявцев Дал согласие. Чтобы испытать Кудрявцева, Шатохин самостоятельно придумал тест.— показал ему предварительно нормы на стоки. Кудрявцев ответил: если будете при­ держиваться — ничего страшного не произойдет... Итак, он дал согласие. Яконур был для него объектом исследования, существующим как подсистема в сложной динамической системе, кото­ рая содержит множество взаимосвязанных элементов, в том числе и озе­ ро. Проблема Яконура была системой отношений, в которой и люди (жи­ вущие на Яконуре и те, что живут далеко от него и, однако, включены в происходящее вокруг озера) также были всего лишь элементами; он мог указать место каждого в этой системе, вес, роль и прочие соответст­ вующие ему характеристики. И себя применительно ко всему этому,— к Яконуру и людям вокруг него,— тоже квалифицировал он как элемент среди элементов, включенный в сложно функционирующую систему, с характеристикой, определяющей его собственное место в мире, как место в данной системе. Природа была для него предметом его работы; сама по себе природа его не интересовала, он так и не обрел способности любить ее,— и как исследователь он мог познать ее тело, но не душу. Знание и привычка, что есть такой подход, используемый наукой, при котором нечто может быть представлено вполне адекватно в виде си­ стемы элементов, а затем рассмотрено как система элементов,— пришли к нему из его профессии. Уверенность в том, что возможен такой подход, называемый научным, когда люди и озера, леса и степи, небо и горы, все на свете с полным правом и полным соответствием позволено рассматри­ вать как систему элементов и, следовательно, обращаться с ними как с элементами некоей системы,— он обрел в продолжение профессиональ­ ного мышления... Вот он сворачивает в трубку листы ватмана с таблицами и диаграм­ мами, результатами своего исследования. Туже. Еще туже! Видно, как по­ является излом на внешнем листе. То, что комбинат поставил собственные исследования, не было пред­ принято Шатохиным специально против Савчука; комбинату указали: сами мусорите — сами и беспокойтесь, изучайте за свои деньги. То, что результаты Кудрявцева оказались в пользу комбината и соответствова­ ли точке зрения Свирского, не было преднамеренной подтасовкбй; тут сложились свойства существующих методик, готовность к такому, вос­ приятию, привычные мерки вещей и разные сопутствующие обстоятель­ ства. Тем не менее, итог — получившиеся совпадения; нечаянные или в чем-то кем-то предусмотренные... Кудрявцев мог быть удовлетворен и дать себе передышку; он верно выбрал направление, его восхождение шло успешно, замыслы и достиг­ нутое наконец ощутимо сближались. Приняв подход к миру как системе элементов уже не в качестве одного из исследовательских методов, а как основу взгляда на жизнь, он руководствовался им постоянно, получая от этой подмены помощь, удобство, силу, преимущество перед другими, уве­ ренность, ощущение правоты; освобождение от многих способных ме­ шать ему сложностей и ограничений в общении с внешним миром и мно­ гих трудностей внутри себя, в том числе — автоматическое отключение дара чувствовать вину, личную ответственность и запреты. Институт сам плыл к нему в руки; Кудрявцев знал,— на этом своем коне он имел воз­ можность запросто въехать в директорский кабинет. Поворот, который ему вместе со Свирским удалось придать на совещании докладу Ольги, не представлял для Кудрявцева ни тактического изобретения, ни повода для воспоминаний. Объективные критерии? Это заблуждение он давйо