Сибирские огни, 1978, № 6

ЯКОНУР 21 меньшими, чем тело и физическая жизнь, его воплощением и сущ­ ностью,— проявления его в мыслях и поступках... Элэл открыл глаза. Проговорил,— пусть это будет его вклад в рабо­ ту... Он, значит, продолжал думать об этом. Герасим кивал, произнести он ничего не мог и силился улыбнуться в ответ. Все-таки пора... Почему он не отпускает? Так устал... Видно, на­ сколько все ему теперь тяжело... Элэл спросил, как отнеслись к Герасиму на комбинате. Герасим ов­ ладел собой; начал говорить. Выслушав, Элэл сказал,— не останавли­ вайтесь, наткнувшись на препятствие. Повторил: вы взялись за настоя­ щее, не останавливайтесь же, наткнувшись на препятствие. И добавил: даже если реальная жизнь не во всем соответствует вашим представле­ ниям о ней... И держите, сказал, связь со Снегиревым... Передохнув, сказал еще: анализируйте и поступайте, и помните, что если не получа­ ется, значит, надо помощнее анализ и поступки... Умолк; приподнял руку, поднес ее к глазам; пристально рассматри­ вал; потом так же осторожно перенес над собой обратно и уложил на простыню. Герасим начал прощаться... Элэл не отпустил. Вернулся к экспериментам по модели, предложил: что если взять фотолиз?.. Ответил себе,— лучше электрический разряд. Спросил, есть ли у Герасима относительно свободные люди, кто именно. Решили отдать эксперименты с разрядом Капитолине. Еще о Яконуре... Герасим видел, как устал Элэл, давно пора было уходить. Элэл не отпускал. Старик ему сегодня рассказывал об ученой даме, которая выступала у него в институте на семинаре с докладом об охране биосферы, а потом оказалась заступницей комбината. Герасим перебил Элэл... Что ж, ответил Элэл, у Герасима есть хороший повод встретиться со Стариком и разубедить его. Скоро, двадцатого, у Старика день рождения, очередной юбилей. То, что принес Герасим, еще не мо­ дель; но все же. Конечно, Старик был бы счастлив получить такой по­ дарок от .учеников ко дню рождения. Если, само собой, нет возражений у Герасима... Возражений! Счастливое ощущение слитности с. этим делом и этими людьми... Может, здесь и было то самое, из-за чего Элэл не отпускал его, к чему вел? Герасим стал прощаться. Элэл опять остановил его. Помолчав сказал,— он слышал, что у Герасима были трудности... Заметил, что иногда в самом деле возможно сбить с толку... Объяснил,— говорит это не потому, что его интересуют подробности. Герасим замялся... Вошла нянечка, старушка с совсем светлыми голубыми глазами; несла перед собой целый поднос мензурок, стаканчиков, таблеток. Элэл сделал Герасиму знак — одними глазами, попросил выйти. Не хотел, чтоб видели его за этим занятием. Герасим ходил по коридору. Вот снова — пустой коридор, и тиши­ на, и одинаковые двери... Будто опять — тот день, когда он открыл дверь наугад... Нянечка позвала его. Шепнула: «Только недолго». Глаза Элэл были полузакрыты. «Присядьте, Герасим... Скоро отпущу вас. Теперь уж скоро... хочу только еще немного вам сказать. В нашем деле много бывает издержек... от наших же достоинств... притом искренне. Для меня важно,— вы хоти­ те сделать, что в ваших силах... как специалист... как гражданин... Же­ лаю вам всего, что так необходимо к главному. Все. впереди, Герасим... я о трудностях и ошибках... проблемы по-настоящему сложные... сами увидите. Не сдавайтесь обстоятельствам... помните, ничего нет относи­ тельного. Прошу вас, всегда исходите из главных понятий... о добре, зле, обо всем...»