Сибирские огни, 1978, № 6

190 А. П. ОКЛАДНИКОВ Так, например, побывав в Минусинских степях, он был поражен величественными курганами вблизи Абакана, и там ему при­ шла в голову идея, которая сразу же вызва­ ла резкий протест сибирских археологов. Минусинские курганы, утверждал он, перво­ начально не были полусферическими или коническими насыпями, как теперь они вы­ глядят. Они имели форм у четырехскатных пирамид. О тсюда мысль Ксенофонтова двинулась дальше, но опять же через родной для не­ го мир якутского фольклора. Сам того не подозревая, сибирский исследователь по­ шел по тому же пути, что и знаменитый английский ученый Дж ем с Ф р езер , по пути сравнения знакомых ем у с детства фоль­ клорных сюжетов «Эллейады» с мифоло­ гией Библии, с Ветхим Заветом. Так блестя­ ще подтвердилась мысль о том , что древ­ няя якутская мифология и скотоводческая религия предков якутов уходят своими кор­ нями в глубокую старину скотоводческих племен и принесены с юга на север Азии. О тсюда оставался один шаг к поискам родства м ежду пирамидальными вначале, по мнению Ксенофонтова, енисейскими кур­ ганами и... египетскими пирамидами. И то и другое возникло, по его мнению, на исто­ рически общей почве, где и следовало искать корни древней якутской религии и мифов. В Минусинских степях он обратил внима­ ние на столь же загадочные каменные из­ ваяния — стелы с выбитыми на них удиви­ тельными рогатыми личинами в странных и чудовищных головных уборах. Многие рз таких личин были окружены лучистым сия­ нием, а поперек у них видна была перемыч­ ка или перекладина. Смысл этих странных перемычек оставался совершенно темным, как, впрочем, и самих изображений в це­ лом. Вдохновленный своими фольклорными изысканиями, Г. В. Ксенофонтов предложил новое и совершенно необычное толкование загадочным минусинским стелам. Согласно его взглядам , это были изображения стра­ дающего божества — тяглового животного, обожествленного древними скотоводами. Перемычка посреди рогатой бычьей личи­ ны обозначала, по его мнению, узд у или ярмо. Таким образом, быкоголовое, страда­ ющее под ярмом божество, которому по­ клонялись древние минусинские скотоводы бронзового века, является предшественни­ ком и предком Христа. Подтверждение своей гипотезе он находил в древней язы­ ческой религии предков якутов, обожеств­ лявших небо в образе жеребца — Джесе- гея, а праматерь людей — в облике кобы­ лицы Ийэхсыт. Поток этих мыслей был таким стреми­ тельным, что за ним трудно было уследить, а еще труднее было согласиться с ним. Но многое в его рассуждениях было соблазни­ тельно и правдоподобно. Во всяком случае, каждому, кто хотя бы немного был осве­ домлен в мировом фольклоре и в истории религий Востока, ясно было, что в якутских мифах действительно есть много общего с мифологией скотоводческих племен Азии, и в том числе с библейскими мифами, хотя, разумеется, искать прямые пути, связываю­ щие Египет, древний Израиль и предков якутов,— дело безнадежное. Вместе с тем интересно было и другое. Смелые наблюдения и гипотезы Ксенофон­ това, доказывавшего, что священная книга всего христианского мира, Библия, является родной сестрой якутским мифам, были на­ правлены против расовой гордости евро­ поцентристов, против пропаганды расовой исключительности. Эти наблюдения и материалы, с другой стороны, давали оружие в руки пропаган- дистов-антирелигиозников, вооружали их знанием истоков библейской мифологии, ее земных корней в жизни древних скотовод­ ческих народов Азии. А я как раз в то вре­ мя, по поручению комсомола, с увлечени­ ем, свойственным юности, занимался Имен­ но такой работой. Но не меньше волнуют и др/ги е исследо­ вания Г. В. Ксенофонтова, на этот раз уже непосредственно связанные с археологией родного ем у Ленского краб. Работы эти касались давно уже известных в Дитературе, но, по сущ еству, еще совершенно не изу­ ченных наскальных рисунков по берегам Лены м ежду Якутском и Олёкминском. Г. В. Ксенофонтов впервые обследовал и скопировал от руки серию интереснейших писаниц, а затем посвятил им специальную статью , изданную в журнале «Бурятиеведе- ние». И эти наскальные рисунки он тоже интерпретировал по-своему, свежо и ори­ гинально. Как и всегда, исходной почвой для такой интерпретации ем у послужил якутский фольклор. В сущности говоря, в нем содержалась готовая концепция: мест­ ные жители, видевшие против села Тойон- Арыы на высоком правом берегу реки Ле­ ны изображение двух животных, стоящих друг против друга, считали, что здесь пока­ зана борьба оленя и быка. Продолжая эту мысль, Г. В. Ксенофонтов писал, что писа­ ница на скале у Тойон-Арыы относится к времени первоначального столкновения скотоводов-предков якутов с аборигенами Ленского края, тунгусами. Писаница эта бы­ ла, таким образом, как бы иллюстрацией к известной исторической легенде, зафикси­ рованной в свое время Гмелиным, о борь­ бе первых якутов ¿ тунгусами на берегах Лены вблизи устья речки Патомы. Правда, на Тойон-Аринской писанице в действитель­ ности нет никакого быка, а есть только лоси. Но влияние старой фольклорной тра­ диции было столь велико, что сам Г. В. Ксе­ нофонтов, как и его информаторы-сказите­ ли, нисколько не сомневался в том, что на скале и на самом деле нарисована схватка лося, олицетворявшего тунгусское племя, с быком, олицетворявшим якутое-скотово- дов. Еще интереснее были его попытки уви­ деть в наскальных рисунках отголоски руни­ ческой письменности древних тюрков и якутского шаманства далекого прошлого. Эти его исследования проложили путь к последующим археологическим исследова­ ниям, организованным по инициативе Якут­ ского научно-исследовательского Института языка и культуры при СНК ЯАССР, на осно-