Сибирские огни, 1978, № 6

186 ЛЕОНИД ИВАНОВ те... Вот Ефим Дорош — великолепную кни­ гу ведет! Вам нравятся очерки Дороша? Я сказал, что завидую его умению писать, но остры х проблем он избегает, или затра­ гивает те, о которых давно сказали другие, и это снижает мой интерес к очеркам Д о­ роша. — Нет, очерки Дороша великолепны! — возразил Твардовский.— Ну, а вы продол­ жайте свои, в своем плане, но по родным местам. Документальные ваши очерки мы будем публиковать. Забегая вперед, скаж у, что я продолжал писать очерки о родных местах, отсылал их Твардовскому, и их печатали: в начале 1965 года — «Снова в родных местах», в 1967 году — «Новые времена — новые заботы», в 1969 году — «Мартовские всхо­ ды». Мария Илларионовна пригласила нас к чаю. Потом Александр Трифонович вернулся к разговору о проблемах сибирской дерев­ ни, поскольку проблемы Нечерноземной зоны, как он заметил, ем у ясны. В Софии мы расстались. Твардовского встретили официальные представители Сою­ за писателей Болгарии, у него был другой маршрут. Припоминаю одну из встреч в 1967 году. Совсем по пустяковому поводу зашел в редакцию «Нового мира»: из журнала про­ сили прислать свой автограф. В юбилейном номере (50 лет Советской власти) задумали дать автографы наиболее активных авторов журнала. И так как предстояла поездка в М оскву, автограф я решил занести сам. И только успел зайти в приемную редак­ ции, как из кабинета выглянул Твардовский. Увидев меня, распахнул дверь. — Что же не заходите? Или зазнались? — улыбнулся он. Усадив меня в кресло, спросил: — Что случилось? — Ничего. — Но раз зашли в редакцию , значит что- то случилось? — Да нет,— говорю ,— просто так... — Нет, нет, подождите,— настаивал Твар­ довский.— Вы все-таки зачем-то зашли? Не просто же так?.. Мне пришлось рассказать. — Ну, вот видите! Все же по делу. Он вызвал секретаря, попросил принести белую картоночку, подал мне свою авторуч­ ку, чтобы я расписался. И после этого заговорил о д еле: — Ну, как Сибирь? Я сказал о некоторых отрадных переме­ нах в сибирской деревне, о том подъеме, который наметился и в производстве, и в жизни селян. Твардовский слушал, не перебивая. По­ том спросил: — А проблем нерешенных много? — Больше, чем раньше было. — Вот как! Это интересно. И опять начал задавать вопросы. Чувство­ валось, что он очень интересуется делами деревни, переживает за неудачи, радуется добрым делам ... И вот последняя встреча. Самая корот­ кая... По окончании Третьего съезда писателей РСФ СР состоялся прием во Дворце съез­ дов. Когда он подходил к концу, столы по- опустели, люди, несколько навеселе, сбив­ шись кучками, шумно заговорили. Ш утки, смех... Я побродил среди этого шумного сбори­ ща и вдруг увидел рослую фигуру Твардов­ ского, окруженного десятками людей. Его о чем-то спрашивали, он что-то отвечал. Я пробовал прислушаться к разговору, но из-за шума было трудно уловить суть. А мне уже пора было уходить. И потому решил пробиться к Твардовскому. Был он, как и все, оживлен, лицо раскрас­ нелось. , Я сказал, что уезж аю , и хочу пожать ему на прощанье руку. Он порывисто обнял меня, расцеловал по русскому обычаю. Я спросил: — Как она, Александр Трифонович, жизнь? — То, что происходит сейчас, это лишь малая обедня перед заутреней... Все самое главное — впереди! ♦