Сибирские огни, 1978, № 6

168 ВИТАЛИЙ КОРЖЕВ роднит,— принадлежность к одному поэти­ ческому поколению, пришедшему в нашу литературу во второй половине 60-х годов. Эту генерацию поэтов (сюда можно отне­ сти Э. Балашова, Ю . Беличенко, А. Заури- ха, Б. Примерова, О . Шевченко и др.) кри­ тик В. Кожинов назвал «совершенно новой поэтической волной». Определение, по­ жалуй, слишком категорическое. Жизнь, литературная практика показали, что поэты «новой волны», творчески освоив опыт пред­ шественников, в общем-то, растут и разви­ ваются в том же направлении, решают те же задачи, что и вся наша поэзия... Здесь, мне кажется, есть смысл бросить ретроспективный взгляд на социальную иро­ дову», на то «генеалогическое древо» вре­ мени, которое взрастило эти поэтические дарования, во многом определяющие ныне состояние русской советской поэзии. Их биография начинается в предвоенные (год-два-три) и военные годы, и это-то от­ личает их от поэтов предыдущего поколе­ ния, что встретили Великую Отечественную в возрасте уже лет семи-десяти и заявили о себе в пятидесятых — начале, шестидеся­ тых годов (Е. Евтушенко, Р. Рождественский, А . Вознесенский, С. Кунаев, А. Преловский, И. Фоняков, А . Кухно, В. Казанцев, А . Рома­ нов и др.). А . Плитченко пишет о своих сверстниках’ Мы рождены на свет во дни войны В стоящей насмерть огненной России — Усталых женщин слабые сыны. Мужчин увечных дочери больные. Они достаточно отчетливо помнят возвра­ щение с войны отцов, родных, близких, но сами-то годы войны для них — в лучшем случае, — расплывчатые, туманные обрывки воспоминаний. А вот первые трудные по­ слевоенные годы — это уже часть их более или менее сознательной биографии, неред­ ко отраженной в творчестве. В одном из ранних своих стихотворений «Весна 1945 года», построенном на народно­ песенном тематическом параллелизме, А : Плитченко создает трагический образ инвалида войны: Далеко синя вода, До краешка неба. Ой весна, ой беда — Далеко до хлеба... Деревянной ногой О порог споткнувшись, Выходил он к воротам, На костыль согнувшись. Костылем бил. Удар Точный, без промашки. Отлетала медаль От его рубашки... Прорастай, расцветай. Горькая лебедушка, Умирай, умирай, Серая лебедушка. Перышко, ветерок, Неси на север прямо. — Поправляйся, сынок.., — Не могу, мама... Драматизм жизни и времени явственно ощутим и в стихотворении «Доброта»: Мне доброта досталась нелегко. Я знал о ней из сказок, Понаслышке. Был с ней знаком. Как с сахаром знаком,— По книжке. Узнал я о беде и о врагах. Подрос на лебеде и на картошке. Пока она В солдатских сапогах Пришла ко мне ' И — Сахар на ладошке. Широко известна поэтическая формула Ст. Куняева — «Добро должно быть с кула­ ками». А. Плитченко берет конкретный факт, и его толкование добра, доброты — совсем иное, более гуманное, мягкое, сер­ дечное, ибо речь здесь идет об исконном, древлем предназначении тепла и света до­ броты в отношениях человеческих. Так новое поэтическое поколение вносит свои идейно-психологические и художест­ венно-нравственные коррективы, ставит свои акценты в непреходящие, вечные ценности человеческого духа. Не отменяет опыта, идейно-эстетических достижений предшест­ венников, а продолжает, развивает их... Много лет спустя в цикле стихов «Кры­ лья» (1977) А. Плитченко вновь возвратится к годам сурового послевоенного детства, расскажет о драматической судьбе отцов и матерей, обнажая родовые корни своего поколения: Забыть ли нам, как вы. фронтовики. Обрубленные страшною войною. Нас называли «доченьки», «сынки». И мы остались навсегда роднею. И нет в душе отчетливей следа. Того, что в детстве врезалось когда-то,— Медалей звон. Небритая слеза. Гармоника безногого солдата. В этих стихах уже не конкретный житей­ ский факт определяет полет поэтической строки. Здесь подводятся определенные со­ циально-исторические итоги пережитого: Спасла и сохранила нас странй, В свою победу веря без сомненья. И родичей погибших имена За нами оставляя от рожденья. Накопленный с послевоенных лет жизнен­ ный и духовный опыт поколения диктует всю меру ответственности его за судьбы страны и мира, и в поэзию А. Плитченко входит тема преемственности поколений, продолжения и развития славных трудовых и ратных традиций нашего народа: И коль труба тревогу запоет. Тревожной птицей алый стяг зареет. Я верю.’ поколение мое Из памяти оружие скует И стать достойным родичей сумеет. Таковы уроки гражданственности, препо­ данные поэту и усвоенные им в детстве. Бурная, а иногда и сумбурная, обществен­ но-литературная полемика второй половины 50-х годов застала будущих молодых поэ­ тов, о которых идет речь, в школе или вузе, в армии, на заводе или в колхозе. Очевид­ но, уже тогда они начинали «пробовать» свои поэтические голоса, не решаясь, однако, еще просить «путевки» в большую литера­ турную жизнь. Важно, что жили они в это