Сибирские огни, 1978, № 6

ЭКРАН БОРЬБЫ И НАДЕЖД 165 ный фильм «Ветер с Ореса», поставленный М охамедом Лахдаром-Хамина, поразил искренностью и правдивостью тона. Это произведение не о войне, скорее это пронизывающая сердце поэма о любви и боли, отчаянии и надежде. Война показана лишь на втором плане, но передана вся ее несправедливость и жесто­ кость. 8 центре картины образ простой кресть­ янки, сына которой бросили в концлагерь' за связь с партизанским подпольем. — Во время войны,— рассказывает Лах- дар-Хамина,— я снимал документально­ хроникальные фильмы о борьбе нашего на­ рода за независимость. Когда она была окончена, настало время перейти к следу­ ющ ему этапу: осмыслить войну, вспомнив страдания, которые она принесла. Теперь уже мало было одной ненависти, надо бы­ ло найти какие-то новые слова, чтобы рас­ сказать о горе тех, кто пострадал от войны. В первую очередь я дум ал о тысячах ма­ терей в Алж ире, Аф р ике, Азии, во всем мире, которые страдали и умирали, не будучи в силах пережить гибели своих д е­ тей. Мой фильм посвящен алжирской матери. Простая крестьянка, она боится за судьбу своего сына, брошенного в концлагерь за связь с партизанским подпольем. Она ре­ шается разыскать сына и отправляется в лагерь. И там, за колючей проволокой, по которой пропускали ток высокого напря­ жения, она увидела сына. К проволочному заграждению никого близко не подпускали, но для матери было достаточно, что сын жив. Каждый день мать приходила сюда и часами смотрела, как он работает. Даже часовые привыкли к ней. Они называли ее «сумасшедшей старухой» и не обижали. Но однажды мать не увидела сыча ча привыч­ ном месте. Вместо него работал другой за­ ключенный. Мать ждала несколько дней, металась вокруг лагеря, пыталась рас­ спрашивать часовых. Ее не понимали, а мо­ ж ет быть, не хотели понять. Обезумев от горя, громко крича зовя сына, мать бро­ силась на проволоку. ...Уж е в этом своем первом полномет­ ражном фильме Лахдар-Хамина почти до­ кументальную достоверность происходяще­ го сочетаете широким эпическим дыханием и трагедийным накалом. Картина принесла режиссеру известность. Она получила пре­ мию на фестивале в Канне и приз Сою за советских писателей за сценарий на Чет­ вертом Московском Международном кино­ фестивале. «Хроника огненных лет» — почти трехча­ совая эпопея Лахдара-Хамина — тоже по­ вествует о героической борьбе алжирского народа за свободу и независимость. — Я хотел подчеркнуть,— говорил о фильме Лахдар-Хамина,— что алжирская революция была не исторической случай­ ностью, а неизбежностью , итогом долгого и трудного пути народа к своему освобож­ дению . ...«Хроника огненных лет» — это одновре­ менно и исторический фильм о рождении нации и целого народа, и высокое произ­ ведение искусства. Это от начала до конца авторский фильм, пронизанный худож ест­ венным темпераментом самого режиссера, от которого он не отделим. «СИНЕМА-ДЖИДИД». В' недрах алжир­ ского кино росло и крепло новое течение «синема-джидид», представители которого решили связать кино с конкретными про­ блемами сегодняшнего Алжира, с повсед­ невной реальностью. Один из крупнейших представителей «си­ нема-джидид»,— Мохамед Буамари,— пока­ зал на Девятом Московском кинофестива­ ле картину «Наследие». Я познакомился с ним за полгода до этого, в Алж ире, где во Дворце наций заседал Второй конгресс панафриканской ассоциации кинематогра­ фистов (Ф ЕП А СИ ). Когда член алжирской делегации Мохамед Буамари поднял руку для голосования, стало видно, что на ней не хватает пальцев. Позже Буамари расска­ зал мне: — Я был членом ф ронта Национального Освобождения Алжира. Жил вместе с ро­ дителями во Франции, в Лионе, где рабо­ тал на заводе маляром. 17 сентября 1957 года — мне было тогда шестнадцать лет — меня арестовали. Били, пытали — требова­ ли, чтобы выдал товарищей. Ломали кости. Подкованными каблуками наступали на ру­ ки. Началась гангрена. Меня семнадцать раз оперировали. С тех пор я беспалый. — Вы родились во Франции? — Родился я в Ситифе, городке на пло­ скогорье, в трехстах километрах на юго- восток от Алжира. Мои родители крестья­ не. В марте 1945 года в нашем городке начались волнения и демонстрации против французских колонизаторов. Ведь ф р ан ­ ция и Англия обещали предоставить после войны своим колониям право на са­ моопределение. Демонстрации, подобные алжирским, проходили тогда и на М адага­ скаре, и во Вьетнаме, и в других колониях. И везде были жестоко подавлены. В ма­ леньком Ситифе колонизаторы убили сорок пять тысяч человек. Через два года многие семьи, в том числе и нашу, выслали во Францию . Вместе с братьями я учился в лионской школе, с тринадцати лет пошел работать, в 1956-м, через два года после начала народно-освободительной борьбы, вошел в движение Сопротивления, руково­ димое фронтом Национального О свобож­ дения Алжира. — Как вы стали кинематографистом? — После завоевания Алжиром незави­ симости меня выпустили из тюрьмы, и я стал думать, чем заняться. Я с детства лю­ бил кино, и среди кинематографистов у меня были др узья. Мы решили вскладчину снять фильм. К тому же, мы брали киноин- тервью, устраивали дискуссии о будущ ем алжирского кино, показывали фильмы Эй­ зенштейна и Вертова и спорили о них. В 1964-м году был принят Д екрет о нацио­ нализации алжирского кинематографа. Ки­ но стало государственным делом , появи