Сибирские огни, 1978, № 6

118 ВЛАДИМИР КУРНОСЕНКО ное для меня, но необходимое дело, которое вам не понять и не оценить. А то, что вы там думаете про это, мне глубоко безразлично. Я привык». Такое, примерно, у него было лицо. На нас он, конечно, даже не взглянул. Зацепина протянула мне бумагу. Это была докладная. «...Ордина­ торы Бакунина и Рыбаков не сообщили... Ординатор Рыбаков, несмотря на неоднократные предупреждения, йе взял письменное согласие у боль­ ной...» Все было отпечатано на машинке. Вообще-то выносить какие-то вещи на суд несведущих людей у хи­ рургов не принято. Последнее это дело. Но я была готова и к этому. Дав­ но уже была готова. На лице Мурдасова была все та же гримаса оскорбленного достоин­ ства. Лицо Зацепиной выражало мягкое интеллигентное желание выслу­ шать и понять. Муж у нее работает ^простым» завгаром, и она постоян­ но чувствует себя обиженной за пропадающие втуне и ее высокую по на­ шим масштабам должность, и эту вот потрясающую способность быть интеллигентной. Не мудрствуя лукаво, она сама говорит об этом. Разу­ меется, все, что касалось этой докладной, было у нее уже «решено и под­ писано», но спектакль был необходим, и она в нем была примой. Мне вдруг стало смешно. Зацепина заметила мою улыбку и нахму­ рилась. •— Вы же знаете. (Я нарочно так сказала «Вы же знаете...») Тогда всё решали минуты. — Знаю! (Ничего она не знала и не понимала. Всю жизнь она была дерматологом и глупой, чванливой бабой; но она была профессиональ­ ным демагогом, и бороться с ней было почти невозможно.) Знаю! — еще раз повторила Зацепина.— Но все равно вы должны были сообщить за­ ведующему... Так или иначе, но отвечает за все, что происходит в отделе­ нии, он. Он, а не вы. — Это ЧП,— дрогнувшим голосом сказал Мурдасов.— В отделении произошло ЧП... Он уже «жил в образе» и волновался по-настоящему. — Если больная умрет,— начала опять Зацепина,—отвечать при­ дется ему! — Она не умрет! — хрипло сказал Коля. — Ну, с вами, Николай Васильевич, разговор будет отдельный,— холодно и с большим достоинством оборвала его Зацепина,—-То, что вы заработали,— вы получите! Все молчали. — Он не виноват,— сказала я,— подпись на согласие не берут во многих больницах. Там, где о больных думают больше, чем о своем престиже. Мурдасов дернулся, соскочил со стула, что-то хотел сказать, но За­ цепина, как старший товарищ, остановила его жестом: — Вы, Катерина Ивановна, конечно, хороший доктор, я знаю, но не надо брать на себя лишнее. Не надо! Это мой совет. Бесполезно было спорить. Мы снова сидели и молчали. — Пока можете идти,— сказала Зацепина, нам с Колей. На лице у нее сейчас было примерно то же выражение, что у Мурдасова, когда мы вошли.— А ты, Александр Александрович,.останься. Саша покраснел и опустил голову. Мы с Колей вышли. -— Ну, теперь они на Сашу навалятся...— вздохнул Коля и махнул рукой.— Уйду я, Катя, наверно... На шахту. — Никуда ты не уйдешь... Там-то ты чего молчал, рыцарь? Коля с недоумением посмотрел на меня. Все правильно... Плетью обуха не перешибешь... «Не бери в голову...» Ладно, не буду.