Сибирские Огни, 1978, № 5

6 И. С. ЛЫКОВ 4— Нашего Ленюшку там не встречал? — торопливо говорит высокая подвижная старушка. В глубине глаз ее, рано поблекших от частых слез, видна затаенная надеж­ да.— Леонид Петрович Румянцев. Ладный, красивый такой. Тоже в танкистах служил. С прошлого лета не пишет. Ни мне, ни невесте... — Белоусова, часом, не знал? — подступает ко мне совсем древняя бабушка. Ш е­ пеляво добавляет: — Сосед раненый домой пришел. Говорит, убитым его не видал. — А Винокурова?.. Бумага пришла — пропал без вести. А как это пропал? — спра­ шивает третья.— Должон же он где-то быть? От вопросов этих щемит сердце. Так и подмывает сказать им: «Эх, родные вы наши! Дорогие матери и сестры, жены и невесты! Что скажешь, как вам ответишь? Многих, очень многих довелось видеть — встречал на пологих хол­ мах под Лепелем и в смоленских лесах, на Соловьевской переправе и плацдарме под Ратчино, на рубеже у Крутиц и на Бородинском поле, в окопах у Звенигорода и в заснеженных перелесках под Вязьмой... Были среди них и Румянцевы; и Белоусовы, и Винокуровы. Были Ивановы и Горюновы. Видел живых и убитых. Многих сам хоронил, сам отдавал им последние почести. Видел и тех, кто, пав в битве, оставался лежать на родной земле непогребенным. Некому <и негде было вырыть им братскую могилу: враг наступал всею своей силой, а мы отходили, и последним салютом павшим был грохот жестокого боя...» Вернулся в вагон и долго не мог успокоиться. Лишь часа через два рассосалась горечь мыслей. Подсел к окну и словно прирос к нему. Смотрю и смотрю , не отрыва­ ясь ни на минуту. И не страдающая, терзаемая горем, а другой стороной открылась мне земля наша. Вот миновали небольшую станцию. И тут же отвернула от магистрали необкатанная, еще краснеющая складским налетом ржавчины рельсов новенькая ж е­ лезнодорожная ветка. Нырнула в лесок. А там, над ним, видны кирпичные и металли­ ческие трубы, попыхивающие в небо рабочим дымом. Значит, новый завод встал. — Не сдержать фашистам силищи такой,— говорит, кивнув за окно, аккуратно одетый пожилой мужчина. Как выяснилось после, он сам имел прямое отношение к одному из оборонных заводов. Ездил в командировку на Урал и в Сибирь. Потом был в Москве. Теперь возвращается на завод. — Я уж, откровенно говоря, терял веру в нашу победу,— признался он.— А те­ перь побывал в Красноярске, Новосибирске, Свердловске, увидел, какой богатырской мощью обрастаем, и у самого сил прибавилось. Верю : победим! В тот июльский день 1942 года мы, конечно, и предполагать не могли, какой ог­ ромный вклад внесут в великую победу в'осточные районы нашей страны. Это потом уже станет известно. И среди других фактов мы узнаем, что только в течение первых пяти месяцев на восток было перебазировано 1523 промышленных предприятия. Из них 667 разместились на Урале, 322 — в Сибири, 308 — в Казахстане и Средней Азии. В целом за годы войны Сибирь приняла и разместила не менее четырехсот предприя­ тий, много строительных и других трестов, более миллиона человек эвакуированного населения, десятки крупных научных, учебных и культурных учреждений. ...Ташкент встретил нас белесым от жары небом, подступившей к самому вокзалу буйной, но запыленной зеленью . Чувствовалось, что здесь давно не было дождя. Рас­ каленное солнце плавило асфальт, и он податливо вминался под сапогами. Перрон оказался запруженным людьми. Еще со ступенек, прикинув, где выход в город, решаю пробиваться к нему вдоль вагонов. Есть хоть какая-то иллюзия тени, да и народу поменьше. Только направился вперед — и у соседнего вагона увидел высо­ кого, широкоплечего военного с вещмешком в руках и... без сапог. С удя по нарукав­ ным нашивкам и знакам отличия в петлицах,— батальонный комиссар. Ситуация была явно и з ряда вон выходящей и требовала немедленного вмешательства. — Своеобразный способ спасения от жары,— шутливо говорю ему. Он глянул на меня с досадой, но, увидев своего брата-комиссара, обрадовался, протянул руку, представился: — Усатый. Николай Трофимович. Говорил он отрывистыми, в два-три слова фразами. И, казалось, не произносил каждую из «их, а выстреливал, делая затем паузы.