Сибирские Огни, 1978, № 5

58 Д. КОНСТАНТИНОВСКИИ Ладно... Чего там... Зато в этого молодого человека можно, кажет­ ся, поверить... Снегирев догадывался, какое впечатление он производил на тех, ко­ го, бывало, заворачивал. Старец, который боится выпустить тематику из-под своего контроля! Только тем и озабочен, как бы у него чего-ни­ будь не украли! Господи, да разве он об этом... Он не хотел, чтобы все оказалось скомпрометированным. Легко может получиться, при нынеш­ них оборотах... Ухватятся люди энергичные, предприимчивые. Шумные. Некомпетентные. Да, эти вот, их кругом много! И можно ставить крест. Конъюнктура! В два счета сделают модной темой, выбьют под нее боль­ шие деньги, они-то знают, как; и все только затем, чтобы на ней вырасти. А если у кого-то порыв, настроение,—тоже немногим лучше! И в том, и в другом случае результат —пшик... Нужны устойчивый интерес и ква­ лификация, да, как всегда, эти две вещи нужны, квалификация и интерес. У Снегирева было особенное отношение к этой работе... Я вижу его. Вот он сидит в кресле, потирает колено. Сидит прямо, как на стуле. Густые седые волосы; несколько глубоких, будто прорезанных в смуг­ лой коже, морщин,—на лбу, по щекам; светлые голубые глаза. Смотрит то на Герасима, то мимо, в окно. Рука его, с короткими крепкими пальцами, в набухших буграми и линиями венах, смуглая, красноватая,—на сером полотне; напоминает упавший кленовый лист... Личное было у него отношение к тому, чем он теперь занимался. «Сэр! Некоторые недавние работы Ферми и Сцилларда, которые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что элемент уран...» Шел всего только 1939 год, август; Эйнштейн на даче в глухом уголке Лонг-Айленда подписывал письмо Рузвельту; рядовой Снегирев служил в химвзводе, вслед за Карпатами предстояли ему войны фин­ ская, потом Отечественная. «...Это новое явление способно привести также к созданию бомб, возможно, хотя и менее достоверно.,..» С тем кот­ лом, который пустили на теннисном корте под трибунами университет­ ского стадиона в Чикаго (сталинградская зима, ленинградская блокад­ ная зима), недурная была связана жидкость,—бутылка кьянти, ее там же распили после запуска. Но проблемы-то стала подбрасывать вода! Вызов, задание... Вода в реакторе, естественно, распадалась на водород и кислород,— гремучая смесь, в любой момент готовая рвануть и разне­ сти все к чертям. Не сразу выяснилось: процесс сам по себе балансиру­ ется, снова образуется вода, только некоторое Количество выделяется над поверхностью; опасности нет. Заключения, рекомендации... Их прини­ мали^3 все же из предосторожности еще продолжали ставить дорогие устройства. Снегирев доказывал свое. В конце концов он подписал очень крупные бумаги. Разумеется, едва лишь он это сделал, произошло ЧП; его вызвали на реактор, где концентрация водорода повысилась в десять раз, переполох был страшный; оказалось,-—опытная лаборантка в де­ кретном отпуске, а новенькая ставит запятую, на один знак правее, чем надо... С годами у комитета наросли собственные специалисты, к Снегире­ ву лишь изредка обращались за консультацией; он увлекся моделью, притом работа по уравнению Морисона сама собой вышли из давней его гипотезы; однако постепенно все больше места в жизни Снегирева зани­ мали внуки, они успешно теснили модель, Снегирев уже, всерьез начинал думать о пенсии. Fio когда новые задачи по воде .приняли для него вид вполне оформившийся,—он заметил, что стал проводить в лаборатории значительно больше времени. Отвлеченные мысли, даже и не новые, в приложении-к собственной жизни могут давать многие эффекты... Все как-то очень точно подоспело