Сибирские Огни, 1978, № 5

56 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ Он мог теперь только терять... Жалко? Конечно, жалко. Да ладно... Эфемерные ценности. Машину —продать... Хотя и машину, черт возьми, жалко! Он к ней привык. Герасим посмотрел еще раз,—поезда все не было; открыл дверцу, вышел. Шагнул к бело-красному брусу, положил на него руку. Дерево, как дерево... Усмехнулся. А не пускает! Герасим вспомнил, как считал пустым шумом разговоры о вдовин- ском давлении на ребят Элэл. Похоже думал и о происходящем на Яконуре... Что это у него, вправду! —запаздывание... Нет, все кругом было серьезно. При том, какое место занимала в его жизни работа,—теперь по­ лучалось так, что он не мог делать ее дальше. Да и все, что удалось ему сделать, должно было остаться незамеченным, неоцененным; вероятно, и начисто пропасть... А он хотел делать свою работу. И хотел — разве это не свойственно человеку? — чтобы сделанное им и стало полезным, и — было замечено. В прошлой своей жизни он привык непрерывно вырастать из своих одежек, его профессиональное продвижение было уверенным и быстрым; едва старая форма начинала трещать по швам, его уже ждала новая: следующая по восходящей линии задача и все, что к этому,—положение, престиж... Теперь он вынужден был (в лучшем случае) стоять на месте. На самом-то деле он продолжал расти, он успевал, ему следовало перей­ ти в следующий класс,— а его оставляли на второй год... Естественный ответ на несправедливость —обида. Обида, обида! Показался поезд. Герасим пошел к машине. Сел, захлопнул дверцу; включил зажигание. Поезд прошел. Шлагбаум не открылся. Герасим заглушил мотор. Остановка! Тогда тоже была остановка,— когда ему враз открылось такое важ­ ное для него, когда он вспомнил о кобальте... Но тогда он сам остановил­ ся; чтобы собраться с мыслями. Теперь его остановили... Едва успел он подумать: вот светят стержни на его яконурские ампулы, любимая пи­ шет, что любит, ребята его приняли, модель должна получиться, у него есть настоящее, будет будущее, он победитель! Шлагбаум не открывался. Обида, горечь... Герасим посмотрел в зеркало: целый хвост уже за ним... — Профессор Савчук,— сказал Свирский,— но мы же видели, что очищенные стоки почти не отличаются от яконурской воды! — По цвету,— сказала Ольга. — Хорошо, по цвету. Тоже немало! И по химическому составу нечто совершенно иное, а? Или вы предпочли бы, чтоб комбинат прямо сливал в озеро свои отходы, безо всякой очистки?.. — Вопрос стоит не так,— сказал Ревякин. — Думаю, вы все же искренне должны быть за нынешнюю ситуа­ цию. И давайте не станем забывать о том, что очистка не кончается на территории комбината! Кудрявцев: — Действительно, почему кто-то считает, что комбинат и озеро существуют отдельно одно от другого? Они тесно взаимосвязаны. Это единая система. Именно система! Вот единственный верный подход: озе­ ро принимает в себя стоки, чтобы очистить их и таким образом предоста­ вить для производства, новую свежую воду. По существу, Яконур —это цех комбината, один из цехов!