Сибирские Огни, 1978, № 5

38 И. С. ЛЫКОВ Лунев принялся звонить в штаб корпуса. Связаться удалось быстро. Лунев передал просьбу партизан. Не знаю, что ему ответили,' но, видимо, в чем-то выразили сомне­ ние, и наш командир полка стал горячо убеждать: — Надежные люди. Видать', лиха хватили через край. Кипят ненавистью к фаши­ стам. В бой рвутся. Партизанам разрешили участвовать в освобождении родного им города. 32-й тан­ ковой бригаде и нашему полку предложили организовать с ними взаимодействие. Когда начался бой, вместе с нами пошли вперед и партизаны. Наступательный по­ рыв был необычайно высок. Партизаны рвались к городу, не щадя жизни. Но враг располагал значительными силами и яростно отбивался. К вечеру первого дня Знамен­ ку взять нам так и не удалось. Лишь к исходу третьих суток, когда мы ворвались на окраину города, а другие соединения и части стали охватывать Знаменку с флангов, враг побежал. «Войска 2-го Украинского фронта,— говорилось в приказе Верховного Главноко­ мандующего,— продолжая развивать наступление, 9 декабря в результате трехдневных напряженных боев овладели городом Знаменка — важнейшим железнодорожным уз­ лом Правобережной Украины и мощным опорным пунктом обороны немцев на Киро­ воградском направлении». А в числе тех, кто особо отличился в боях, назывались 29-й танковый корпус, 32-я танковая бригада и наш 1446-й самоходный полк. Все они полу­ чили почетное наименование «Знаменских». 10 декабря от имени Родины Москва са­ лютовала войскам, освободившим город Знаменку, двадцатью артиллерийскими залпа­ ми из ста двадцати четырех орудий. Спустя неделю после этих боев меня вызвали к телефону. Звоиил Николай Усатый. Он сообщил, что находится неподалеку с ансамблем, надеялся встретиться, но, к со­ жалению, не получается. Как обычно, мы поделились последними новостями. А на прощанье Николай, неожидано для меня, сказал: — Поздравляю тебя с орденом. Командарм собирался сам вручить. Так что готовься. Через день-два Лунева, меня и около десяти наших однополчан вызвали к коман­ диру корпуса. В помещении, куда нас пригласили, собрались почти все командиры и политработники корпуса, представленные к наградам за отличия в последних беях. Вскоре сюда же в сопровождении командира корпуса и начальника политотдела при­ шел командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-полковник танковых войск Ротмистров. Мы все дружно встали, приветствуя его. По тому, как рады были командиры и политработники встрече с командармом, с каким вниманием вслушивались в каждое его слово, нетрудно было понять, насколько велика к нему любовь. Мне довелось впервые почувствовать это еще в ту пору, когда я исполнял обязанности инструктора политотдела армии. Там приходилось не раз бывать на различных совещаниях, слушать командарма. И всегда меня удивляла глубина его суждений, обстоятельность в учете всех факторов, способных повлиять на исход боевых действий танковых войск, умение делать четкие выводы и быстро принимать решения. Позднее, когда 5-я танковая ар­ мия обрела крылатую боевую славу, мне не раз приходилось слышать отзывы о гене­ рале Ротмистрове. — Наш командарм! — с гордостью и любовью говорили о нем. Это сказал сам командарм,— подчеркивали офицеры, чтобы подтвердить сол­ датам и сержантам его высоким, непререкаемым авторитетом важность предстоящей операции.. В других случаях, чтобы убедить людей в успехе боя, они заявляли: — Командарм сказал, значит, так и будет. И еще одна черта отличала его — теплое, независимо от рангов, отношение к людям. Особые симпатии он питал к танкистам. Эту черту Павел Алексеевич Ротмистров — теперь Главный Маршал бронетанковых войск — сохранил и поныне. Мне довелось встретиться с ним на XXII съезде партии. Во время перерыва он шел по большому залу Дворца съездов. — Генерал Лыков,— представляюсь ему.— Ветеран 5-й гвардейской танковой... — Очень рад, рад встрече. — И Маршал крепко пожал мне руку.