Сибирские Огни, 1978, № 5

•В ГРОЗНЫЙ ЧАС 23 . — Как-нибудь к вам прикатим, бойцов ваших повеселим,— пообещал Николай и попрощался. Не прошло и четверти часа, как меня снова позвали к телефону. На этот раз зво­ нил заместитель комкора по политчасти Петр Алексеевич Соловьев. — Иван Семенович, как там у вас? — У нас все готово,— докладываю ему, растягивая эту фразу, а сам тем врем е­ нем мысленно перебираю все, что у нас сделано. Подготовка проведена и в самом деле основательная. Дозаправлены машины, сменена смазка, полностью загружен бое­ комплект снарядов. Созданы запасы боеприпасов. Накоротке проведено партийное собрание. — Что говорят коммунисты? Как настроение у бойцов? — останавливает меня Петр Алексеевич, услышав о партийном собрании. — Настроение боевое,— отвечаю ем у.— Люди рвутся вперед. — Это хорошо,— заметил Соловьев.— Боевое настроение сейчас — самое важное. А вперед, так и передайте бойцам, мы пойдем. Дело идет к перелому. Надо только сейчас выдержать, устоять перед танками врага. А когда измолотим их, немцу уже не подняться, выдохся он, сам назад покатится. — Обязательно передадим,— заверяю Петра Алексеевича и собираюсь положить трубку, считая разговор оконченным. Но Соловьев обрушивает на меня еще груду вопросов: — А как у вас с медикаментами? Эвакуацию раненых с поля боя продумали? Бойцам сухой паек выдан? Откровенно говоря, в суматохе дел мне не удалось все это проконтролировать. Так и докладываю Соловьеву. — Для политработников,— укорил он меня,— эти вопросы — важнейшие. Мы не на прогулку, Иван Семенович, а в бой идем. Настроение у меня упало, но на Петра Алексеевича никакой обиды не чувствовал: он был прав. Себя же в те минуты ругал последними словами. Соловьев, видимо, на другом конце провода почувствовал мое состояние. — Время еще есть,— успокоил он.— Можно поправить дело. Так что действуйте. И помните: мы на острие удара. Расскажите о нашем разговоре командиру полка. Лунев почти все слышал, й мне достаточно было бегло пересказать содержание телефонного разговора. Вместе с ним мы быстро проверили все, что советовал Соло­ вьев, на ходу внесли кое-какие поправки. За два часа до атаки прибыли на командный пункт 32-й танковой бригады. Здесь, как и обычно в ожидании больших событий, ца­ рило общее волнение. Причин для этого было немало. Удастся ли вообще атака? Как покажут себя наши бойцы в борьбе с новыми немецкими танками и САУ? Насколько эффективными окажутся новые образцы нашего оружия? Мы с Луневым в то утро чувствовали себя не совсем обычно. Он раньше коман­ довал ствольной артиллерией. На бой ему ставилась конкретная задача. Ее выполне­ нию он подчинял всю свою энергию. Мне тоже приходилось решать конкретные зада­ чи. В зависимости от условий доводилось бывать и комиссаром, и командиром, и даже наводчиком. Теперь же мы оба находились на КП танковой бригады, а наши батареи переподчинили другим командирам. В бой мы их непосредственно не поведем. За полчаса до атаки я попытался было пойти в батареи, но меня тут же остановил зам- комбрига по политчасти Трусков: — Будьте здесь, Иван Семенович. Потребуется, все пойдем туда. А пока нет не­ обходимости. И вот донесся нарастающий гул моторов. Это шли бомбить врага наши самолеты. И тут же на немцев обрушился огненный шквал «катюш», мощь всей нашей артилле­ рии, находившейся под Прохоровной. Пятнадцать минут стоял сплошной, неумолкаю- щий грохот. Потом вдруг наступила тишина, но и она была недолгой. Гул моторов, нарастая, снова заполнил все вокруг, под гусеницами задрожала земля. Это пошла вперед лавина наших танков и самоходок. А навстречу им выходили из лощин и оврагов немецкие танки и С А У . Впереди шли «тигры». Угловатые, низкие, с хищно вытянутыми длинноствольными орудиями, они, мягко покачиваясь на широких разлапистых гусеницах, лениво набирали скорость.