Сибирские Огни, 1978, № 5

154 А. ЯКУБОВСКИЙ Но результаты лечения Кровяниха записывала карандашом в клеен­ чатую черную тетрадку. И по деревне прошел слух, что она ставит опы­ ты. Как на кошках. Это —обидело. Кроме того, куры у ней молодые и нет петуха —чужим пользуется! А еще заплатила, и механизаторы вырыли ей пруд в огороде («Бульдо­ зером рыла, соколик!»). Теперь дожди наливают пруд, и носить воду из колодца не нужно. К тому же Кровяниха имела странное обыкновение собирать навоз по всей деревне. Росли ее овощи замечательно. Свои, деревенские, брез­ говали есть у нее, а дачники покупали, и ничего им не делалось. — Она! Я увидел перед собой толстую и старую деревенскую даму. На голове —пестрый платок, завязанный кончиками вперед (будто рожки торчат), на босых ногах —калоши, в глазах —усмешка, весьма ехидная. Но вокруг дома вертелись ласточки, а это мне понравилось. — Что-то их много нынче у тебя? — подозрительно спросила Марь Антоновна. — Пять гнезд,— отвечала Кровяниха и повернулась ко мне:—Что, сокол, негде остановиться? Негде, негде,—подтвердила Марь Антоновна.—Он из Дедобых, ты с ними крутила, когда... — Тебя не спрашиваю,—оборвала Кровяниха.—Ладно, живи! А какая цена, соседка? —забеспокоилась Марь Антоновна. — Как все, и десять рублей в придачу,— сказала Кровяниха.— И ешь, что хочешь, в огороде. — Да все еще зеленое! —вскричала старушка.—Что он тебе, бык? У тебя, сказала Кровяниха.—У тебя все зеленое, даже под платком. — А чем поливаешь гряды, умница? — Чем хочу, тем и поливаю. И, называя соколом, к тому же ясным, Кровяниха повела меня в комнату, указала лежанку. Спросила: — Белье постельное, поди, не привез?.. Ладно, получишь. Она внесла потный графин воды и поставила его на стол. И преду­ предила, что я буду выполнять свою часть домашних работ — колоть дрова, носить воду. Картошку могу брать на «мосту», морковь —на грядках, лук —тоже... Ложись-ка, соколик, устал, на тебе лица нет... И тотчас, словно по ее приказу, я ощутил великую тяжесть в ногах Прилег, вытянулся. Тюфяк захрустел подо мной, пустив крепкий запах сухой травы Гм кажется, полынь. ’ Идея —набивать матрацы ароматическими травами,—бормотал я. Усталость закрывала мне глаза, вынимала кости. Я вдруг увидел ко­ стер покойного отца и себя, лежащего около, на охапке соломы Вдаль уходили желтые стога: первый, второй... седьмой... тысяча первый... спрошьлгг^1 Д0ЛГ°' ® час дня —следующего — Кровяниха вошла и — Умер, соколик?.. - Н-нет,— оветил я.—Счас встану. Она ушла. А когда снова вернулась, я брел к столу, неся банку ту­ шенки, кусок сыра и конфеты. Кровяниха приняла. Тушенку оставила для супа крупно порезала сыр, конфеты высыпала в сахарницу Пои- несла чаиник. р к — Ешь!