Сибирские Огни, 1978, № 5

ЯКОНУР 135 Встал. — Посветить, замерить, посчитать! Пошел от стола к окну, потом обратно; остановился перед Гераси­ мом, заложил руки за спину. — В каком состоянии у вас установка? Ну-ка, покажите!.. Принесли чай. Человек с длинными, совершенно седыми волосами предложил пе­ рейти за столик в углу его кабинета. Сели один напротив другого. Тишина в академическом кабинете, тихая улица за окнами. Свир­ ский смотрел, как человек с длйнными, совершенно седыми волосами листает докладную записку. Сидел выпрямившись, как всегда. — Что ж,— сказал человек.—Подписывайте, и отправим дальше. Свирский кивнул. Человек с длинными, совершенно седыми волоса­ ми положил бумаги на столик. Свирский потянулся к внутреннему кар­ ману пиджака, нащупал привычную обтекаемую поверхность своего «Паркера». Человек с длинными, совершенно седыми волосами отодви­ нул от себя бумаги и стал размешивать ксилит. Чаинки взметнулись, поднялись беспокойным облаком; затем вошли в поток, выстроились но окружности; собрались над центром донышка, осели. Свирский занес перо. Еще одна подпись... Одна уже стояла, среди других, под решением судьбы Яконура; и вот уже сколько месяцев он пытался уйти от этой истории, от этого шума, этого скандала; отмежеваться; выскочить благополучно и не иметь больше со всем этим ничего общего! Он обра­ щался к схеме, которой привык доверяться; и она помогала ему вы­ страивать нужную линию поведения... Он поручал себя надежному, ис­ пытанному, им созданному и давно охранявшему его стереотипу Свирского; и этот поселившийся в нем дух брал все на себя, освобож­ дал его от сомнений и колебаний, самостоятельно функционировал в комиссии... Однако уйти, отмежеваться, не иметь ничего общего оказа­ лось невозможным. Этому суждено теперь тяготеть над ним всегда. Тре­ бовалось быть наготове, постоянно держать все под своим наблюдением, чтобы вдруг события не вышли из-под его контроля, н е1проскочило что-то где-то помимо него. Савчук, правда,стал не опасен. Но Старик! — поскакал на Яконур... Угадай теперь, чего от него ждать! Все же счастье — это возможность сохранять стабильное состоя­ ние... Свирский устал, временами на него находило отчаяние... Вот сно­ ва выступать ему в привычной, но нелюбимой роли. Привычно нелюби­ мой. Но выбора у него не было. Он понимал,' что это единственно воз­ можная, единственная еще уцелевшая у него роль из всех, какие он мог считать приемлемыми для себя, ему оставалось дорожить ею и Держать­ ся за нее. Что ж, сейчас и эта подпись начнет независимое от него сущест­ вование, станет жить самостоятельной жизнью, он не властен будет над нею, собственным росчерком! И ей, значит, суждено тяготеть над ним, и о ней, надо полагать, тоже не позабудешь, не перестанешь думать! А пути назад— нет... Какая-то злая магия. Не принадлежит тебе не только твоя подпись, но и твоя собственная рука. Заколдованное коро­ левство, где все наоборот! Чтобы уцелеть под тяжестью, взваливаешь на себя все больший груз! Стоит подписать только раз, а дальше уж... Еще одна. Что потом?