Сибирские Огни, 1978, № 5

ЯКОНУР 127 А который Герасим был ему желаннее? Каким бы из них ему хоте­ лось быть? И —когда: прежде, после прежнего, теперь? А в будущем? Надо было определиться... Координаты: твое существо, и любовь, и счастье, и обман... А Наталья? , ...Да, оставшись с Лялей, он сохранил бы для себя Натйлью; и — себя для Натальи, неспроста же он беспокоился за нее,— сохранится ли в ней то, что удалось в нее вложить, как сможет он теперь передавать ей многое, что еще надо передать, и как убережет от многого, от чего необходимо уберечь; и ведь у него получалось! И его оттиск... Вправду, может, на роду ему написано?.. Что, перед этим, все другие его рассуж­ дения, если не звук пустой; что перед этим его желания, если не капри­ зы? В самом деле! Происходило обычное: все включалось в координаты, только не ребенок! Но нет, нет... Тут был порок, в самом ходе мыслей!... Передать, что еще надо передать? Уберечь, от чего необходимо убе­ речь?.. Нельзя же вырастить человека таким, каким хочешь его видеть, если сам таков, от чего хочешь его оградить. Впрочем, разве не это пытаются делать очень часто? Нет, невозможно уберечь от себя, от того, каков ты есть. Сделав вы­ бор своей собственной сути, он выбрал ее и для Натальи,— автоматиче­ ски... по крайней мере, на немало лет ее жизни. А что она скажет ему потом?.. Ответственность. Вот в первый класс уже девочке... на днях... это все —очень быст­ ро... незаметно. Неотвратимость ответа... Пытаясь все же совместить несовместимое, играть две разные роли, он сделает и еще хуже,— воспитает и в Наталье это уменье, эту привыч­ ку к фрагментарности; не может ребенок ее не почувствовать, как обя­ зательно чувствуют дети, когда нет любви в семье... так-то, все будет сразу... а потом это наследство долго передается из поколения в поко­ ление. Все оставляло след, оказывалось необратимым; он думал, что из­ менится только на строго отмеренное п к по своей воле время, а потом можно будет вернуться и вернуть,— но все фиксировалось так, что дол­ жно было остаться на срок, вероятно, много больший и его собственной жизни... Не водись с Герасимом — в Герасима превратишься? Это опять происходило обычное: все включалось в координаты, только не дети! Научные достижения, собственная сущность, выполне­ ние плана, благо всего человечества, личные успехи, любовь, счастье, должности и степени, утверждение себя, моральный облик, свобода лич­ ности, самолюбие, долг дружбы, любые цели, великие и малые... Каж­ дый боролся,— за и против,— убежденно, самозабвенно... Жертвовал собой без долгих колебаний, какую угодно согласен был платить цену, даже изменять себе — изменять себя... И только детям не находилось места в этих координатах. То не оказывалось их интересов среди чьих- то главных целей. То делалось что-то за счет их настоящего или буду­ щего. То жил кто-то так, что детям потом целую жизнь бороться с со­ бой. Все, впрочем, одно и то же! Поистине дети, плоть от плоти и кровь от крови,— часть родителей, если согласные жертвовать собою, не раз­ думывая, приносят в жертву и их... Яков Фомич заговорил. В самом деле, что Старик ему предлагал? Сотрудничество со Вдо­ виным! Разве не так? Пусть скажет, каким образом можно сочетать это: