Сибирские Огни, 1978, № 5

н о Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ принципиально, самими свойствами событий и отношений, воля Валеры была тут ни при чем, он мог бы сжигать сколько угодно нервной энер­ гии, но оставался абсолютно бессилен; не им определялись эти связи и зависимости, а принадлежали природе, и здесь природе, но в данном случае общественной; точнее —преобразованной природе, преобразо­ ванной так быстро, что Валера не сразу смог это заметить. Что же теперь? Обдумывать, рассчитывать; делать или не делать; если делать, то как; и сейчас или подождать; и тому подобное?.. Оба варианта развития событий —давление на него либо на Гера­ сима—были вполне равноценны для Валеры. Опасения за себя были ему не свойственны; от сочувствия Герасиму он был теперь избавлен; о модели беспокоиться нечего,—ею занимаются и в других местах: Сне­ гирев, например. Таким образом, любой из вариантов оказывался для Валеры вполне безразличен, вполне приемлем. И оба вместе — неприемлемы совершенно. То, что варианты эти су­ ществовали, самый факт наличия в жизни, в его жизни, этих возможно­ стей, и то, что он знал об их существовании, плюс то, что он их обдумы­ вал непроизвольно,—они влезли в его жизнь, вобрались в его голову и торчали там колом, нельзя от них избавиться,—все это было оскорби­ тельно, непереносимо. Такова была новая ситуация, в которой оказался Валера, таковы были новые правила игры в команде, которой он принадлежал; таков был момент, когда он осознал их. В этой среде Валера не мог существовать, здесь не находилось для него экологической ниши. Жить среди таких возможностей и по таким правилам, строить такие расчеты и учитывать такие обстоятельства, входить в такие отношения и участвовать в таких событиях? Он мог быть резким, настойчивым, пред­ приимчивым, всегда добивался своего; не колеблясь вступал в борьбу; но к комбинациям не мог иметь отношения. Вероятно, у него и получи­ лось бы. Но близко подходить к этому не хотел! Он, выясняется, и сам должен рассуждать, как тактик? Поступать, как тактик? Тактики не входят в число людей, которым можно пода­ вать руку. Зараза, значит, распространялась... И подползала уже к нему... Об­ следовал себя тщательно, придирчиво, мнительно: здоров ли? Он оказал­ ся в очаге эпидемии... Обсудил все это с собой и принял решение. ч Что же, настало такое время, наступила такая ситуация, когда быть далее в институте сделалось немыслимо, невозможно. Все изменилось; ничто более не привлекало его там, да и чувствовал он, что просто не сов­ мещается, отторгается он от создавшейся теперь обстановки, не вписыва­ ется в новую систему отношений, критериев, правил... Понял Якова Фо­ мича,—его уход представился Валере теперь естественным и неизбеж­ ным; чем для Якова Фомича послужил Вдовин, тем для Валеры стал переменившийся Герасим. Получив очередное предложение,— не отказался, как обычно; пока не оформляя своего увольнения из института, начал, по договоренности, работы на реакторе по другой тематике. Так пошла теперь его кривая. И вот он сидит здесь, перед Герасимом... Расчеты по модели не выкинул, не забросил; на досуге, которого теперь у него оказалось много, продолжал копать,— сперва помаленьку, потом увлекся и взял обычный для себя темп. Другими словами —это начало составлять содержание его жизни. Использовал все свои данные, включил то, что было ему доступно из результатов Надин; развил рас