Сибирские Огни, 1978, № 4

ЯКОНУР 95 хватит. Необходим потенциал помощнее. И продолжал выжидать, ког­ да понадобится он. И вот — Вдовин зовет его... Семинар, конечно, был последней каплей! Назаров нужен Вдовину, как Вдовин сейчас нужен Назарову. Поправил в приемной галстук... Раскрыл дверь. Вошел. Он стоит в кабинете Вдовина, остановился, войдя; у той самой две­ ри, через которую он выходил тогда, когда Вдовин от него отказался. Еще вполне молодой человек. Нужный человек. Нужный молодой человек. Моложе Вдовина, покрепче, увереннее, с более твердым взгля­ дом. Моложе и посильнее... Живое открытое, лицо, волосы — с первыми признаками седины; одет просто и хорошо. Его руки... Ничего примечательного. Не знаю, что сказать о них. Совсем нечего. Обыкновенные. Очень чистые руки. I Назаров —один из огромного числа людей, пришедших в науку, когда ей потребовалось все больше и больше работников. Число это слишком велико для того, чтобы его могли составить люди в каких-то известных отношениях однородные. Среди них немало оказалось прив­ леченных высоким престижем профессии и материальными благами; каменистые тропы познания, следовательно, понимались ими как долж­ ностные лестницы... Перечитал абзац и нашел много слов и сухих, и же­ стких; ну что ж, коли так и было. А работники требовались чрезвычай­ но, а растворение в общей массе происходило легко,—и, может, благо­ даря тому и другому их приняли вполне лояльно, совсем, кажется, небольшой терпимости достало, чтобы дать им хорошо прижиться. Они, кстати, не выкидывали таких номеров, как, скажем, Яков Фомич, как Михалыч или Герасим! Напротив. Это подкупало, особенно руководите­ лей. Пришельцы становились надежной, прилежной, отлично управляе­ мой частью механизма... Исследовательские результаты, правда, у них реже получались блестящими,—это, как-никак, были не ученые, а науч­ ные работники. Однако ни в коем случае их нельзя было попрекнуть ни бездарностью, ни леностью; способные и трудолюбивые, они хорошо де­ лали очень важные дела; да вскоре без них, как и безо всех новых лю­ дей, уже ничто и не могло бы существовать и двигаться. Будучи одним из них, Назаров, в то же время, выделялся одарен­ ностью, которая соединялась с упорством и точным пониманием того, че­ го он хотел. Это сочетание сделало его ведущим специалистом в своем направлении; теперь Назаров планировал последующие шаги. Ему уда­ лось выйти наверх, и вот уже среди лидеров он дрался за положение в науке и блага, которые оно дает. Он готов был добиваться своего хоть ценой подлости, хоть ценой инфаркта; согласен был, таким образом, платить и совестью и здоровьем,— собственным сердцем и в прямом, и в поэтическом (Назаров!..) смысле слова. В этой драке у него имелись преимущества,—немалый резерв лет, здоровье, энергия, особенный та­ лант, современное образование; преимуществом —он сознавал —оказа­ лось и то, что ему была безразлична безнравственность других. Действовать Назаров старался так, дабы никто ни в чем не мог его упрекнуть. Он понимал, что это,—по крайней мере, пока, на его нынеш­ ней ступеньке,—едва не самое существенное из правил. Он умел ждать. Ничего не предпринимал, не удостоверившись, что наступил его момент. Выждав —действовал. В результате почти все в его карьере устраива­ лось как бы само собой. Упреки, когда их пытались предъявлять Наза­ рову, оказывались в конце концов несущественными, во всяком случае, ниже того уровня значимости, с какого он начинал обращать на что-ли­ бо внимание; они не задевали ни самолюбия Назарова, ни главных его интересов. Вот он притворил за собой дверь; он в кабинете Вдовина; и пойдет сейчас дальше.