Сибирские Огни, 1978, № 4

ЯКОНУР 89 Ольга вздохнула. — И теперь остается не спорить и обвинять, а сотрудничать... — Вот,— сказал Шатохин. — ...И помочь комбинату добиться, наконец, нужной чистоты стоков. — Черт,— сказал Шатохин. Ясное: — Какие известны новые эффективные методы очистки?.. — Поехали! Герасим нажал на кнопку. Капитолина следила за контрольной лампой. Грач стоял у двери,— на всякий случай; Красная лампа зажглась; Герасим посмотрел на часы, сел за пульт, раскрыл журнал, взял ручку и записал время. Поставил точку. Посидел, глядя прямо перед собой. Что же? Кобальт, наконец, светил на его яконурские ампулы, любимая писала, что любит, ребята его приняли, модель должна была теперь по­ лучиться... В тот момент, когда ему сделалось совсем тяжко, когда он почувствовал, что уже не выдерживает,— все пришло в прекрасное, в удивительное состояние. Подведя итоги, он радостно рассмеялся. Он чувствовал в себе силу и уверенность, у него было настоящее, он видел будущее; да, он был победителем. Мать вошла неслышно; Кемирчек почувствовал ее присутствие, обернулся,—она сделала вид, будто искала что-то; успел поймать на себе ее взгляд и понял его. Наскоро перелистал еще раз свои бумаги и сложил их в папку. Вышел из дому, зашагал двором к юрте. Посмотрел,— мать на крыльце; тут она могла наблюдать за ним сколько хотела, это лишь бумаги отбирали его у нее. И опять он уезжал... Взял топор, отправил­ ся к поленнице. Поставил чурбак из тех, что напилил вчера с братом; и, попрочнее уперев в землю ноги, привычно замахнулся... Выдох!.. Распрямляясь, еще вбирая в грудь воздух, увидел: разгладилось лицо у матери. Вот и младший ее сын за настоящим занятием... Как хорошо сделать ей приятное. Яконур был ее Яконуром, но все эти его бумажки... Глянул на поленницу. Пожалуй, зимы на две уже дров хватит... Улыбнулся. Поднял голову. Горы, оградившие долину кольцом, едва разомкнуты в одном толь­ ко месте, там. где вырывается отсюда Снежный и выше него прорубле­ на в скалах дорога; прозрачные облака лиственницы, парящие над склонами; россыпи овец между ними; курган, оставшийся от поры, мо­ жет, Чингисхана, может, Аттилы... Здесь он родился. Его прекрасное детство... На него распространялось все уважение к деду именем которого его назвали; с ним обращались мягко и осто­ рожно’ говорили негромко, чтобы не спугнуть вселявшуюся в него душу предка, ей придавался образ птицы. Позднее, познакомившись с гене­ тикой, он смог оценить эту мудрость... Здесь он встретился с Косцовой. Она приезжала в школу; сидела на уроках, разговаривала с вы­ пускниками; увезла его с собой...