Сибирские Огни, 1978, № 4

76 Д. КОНСТАНТИНОВСКИП добротный исследовательский вывод,—о них Михалыч и не вспоминал. Кандидатскую диссертацию он защитил благодаря давлению на него администраторов из отдела аспирантуры, боровшихся за какие-то свои проценты. Элэл взял его к себе, когда уже становилось ясно, что Миха­ лыч пошел вразнос, и все махнули на него рукой: на смену прежней сла ве вундеркинда явилась дурная (и потому практически неистребимая) репутация человека способного, но попусту разбрасывающегося, безна­ дежно мечущегося из стороны в сторону,—короче говоря, талантливого болвана; от Михалыча уже ничего не ждали. В этой ситуации пригла­ сить его мог только Элэл, он считал, что от таких людей больше толку, нежели от унылых добросовестных служак, и готов был на риск и до­ полнительные затраты себя. Элэл удавалось как-то направлять работу Михалыча, в короткий срок Михалыч сделал несколько блестящих публикаций, над ним забрез­ жило некоторое подобие прежнего ореола; заговорили о том, что его док торская будет событием. Но едва Элэл потерял возможность им зани­ маться, Михалыч опять перестал за собой поспевать. Когда Герасим уго­ варивал его вернуться в старое русло, где им удалось бы сотрудничать вместе продвигаться к модели, Михалыч вовсю набирал материалы уже по новой теме; однако и она к тому моменту не слишком его интересова­ ла. Михалыч обдумывал первые шаги в очередном новом направлении; затем он увидел, что в тематике, в которую собирался вторгнуться, его возможности не выше, чем у тех, кто там давно работал, и опять оказал­ ся перед необходимостью решать, куда плыть дальше. Тем временем оптимизм в представлениях о нем развеялся, о диссертации Михалыча начали говорить как о несостоявшейся; с предполагаемым первым оппо­ нентом —Снегиревым — он принялся соперничать в проверке того само­ го морисоновского уравнения. Одним словом, все нормальным, знако­ мым уже образом шло прахом. Между тем Михалыч делал, что хотел, оставался, таким образом, самим собой и, следовательно, был счастлив. Происходившее с его репу* тацией или диссертационным продвижением не занимало Михалыча. Кто-то полагал, что это род пижонства. Кто-то пожимал плечами,— Михалыч, мол, с его потенциалом, может себе еще и не это позволить, и все ему сойдет, понимает, что такой запас мощности, как у него, гаран­ тирует от падения носом в землю. И то, и другое было неверно: он уже знал, как оказываются ни с чем, да и не в его характере было играть. Он просто оставался самим собой! Это было его естественное со­ стояние. Исходит ли от него сияние, готовится ли секретарь ученого совета назначить его защиту, соответствуют ли пришедшие сегодня ему в голову идеи лежащим где-то в сейфах утвержденным графикам, учитывает ли бухгалтерия его персону при перспективном планировании,—в круг его , интересов не проникало и его поступков ни в коей мере не могло опре­ делять. Он был счастлив,—все, из чего складывалось это его состояние, всегда находилось при нем, принадлежало ему, все это было такое, чего нельзя из человека вычесть. Всё ли? Нет, не всё. Но теперь, как будто, можно стало надеяться, что Элэл встанет... Карп нашел тихую заводь, ткнулся в берег. Привязал лодку; сел на бревно, смотрел на Яконур. Нравилось ли ему в инспекции? Форма —ничего. Красивая. Нашивки, фуражки. На жетоне —два осетра...