Сибирские Огни, 1978, № 4

ЯКОНУР 59 венным светом кольцо и сверкающие пылинки, как звезды... видение ясного голубого света на темном дне глубокого бетонного колодца. Вода там никогда не портится, святой колодец, что же это сразу ему не вспомнилось? Остановка... Надо посидеть спокойно,^сообразить. Тот самый кобальт, то, что сейчас у него монтируют. Прекрасно. Радиационная очистка стоков! Пожалуй, именно кобальт. Готовый метод... Ну, не. спеши. Подумай. Не может быть, чтобы никто еще тут не копал. Поищем, посмотрим. Свечение Черенкова, штука, которая его когда-то прямо заворажи­ вала,.. И все это, главное, имеет к нему прямое отношение! Это вполне его дело. А Яконур имеет к нему прямое отношение? Имеет... « Герасим спросил себя весело: что его убедило — любовь или ло­ гика? Он увидел множество людей, принадлежащих Яконуру. Ольга; ее дед; потом Иван Егорыч; Кемирчек, ребята из экспедиций; Савчук и Ревякин, с ними тоже познакомила его Ольга... Он обнаружил целый мир людей, о существовании коего не подозревал, мир для него совсем новый, незнакомый, непривычный; и мир этот вдруг раскрылся ему; а следом Герасим почувствовал, что и он должен быть в этом мире,— внутренняя потребность, которая сразу, едва он осознал ее, начала дви­ гать его поступками. Он тоже принадлежал теперь Яконуру. Герасим не знал еще, что он сделает, что в принципе можно сде­ лать, что может удаться сделать ему, Герасиму. Но снова понял, или почувствовал... или почувствовал и понял: он должен что-то сделать. Он присоединился к тем, кто был у ‘Яконура, чтобы быть с ними; затем он присоединился к тем, кто был у Яконура, чтобы вместе со всеми помочь ему. Все это продолжало связываться у него в сознании с Элэл... Все явственнее Яконур виделся Герасиму человеком, у постели которого собрались друзья. Все больше вбирал в себя Яконур. Действительно, была в нем какая-то особенная сила! Герасим вспомнил и тетрадь Якова Фомича. Суть ведь, была не в одном этом комбинате... Долина Яконура постепенно разрасталась до размеров земного шара. А Яконур был теперь его, Герасима; и весь земной шар начал становиться его, Герасима... Модель мира? И опять виделось Герасиму, как собрались люди возле того, кто нуждается в помощи; это был большой совет возле того, кому надо помочь срочно. И могло тут что-то дать его, Герасима, личное участйе!' Итак, он включился. Науки тут, он видел, не будет никакой. И профессионального ин­ тереса — никакого. Но появилось нечто новое, интерес иной, прежде не принимавшийся Герасимом всерьез. Он начинал сознавать свою работу не только увлекательным плюс престижным занятием, дававшим ему естественную для него внутреннюю жизнь и соответствующее его ожи­ даниям положение в обществе... Нет, он не бросал свою модель! Ни в коем случае. Но вносил в свою жизнь нечто новое. И по-новому осознавал теперь свою работу. Ему стала ведома связь его профессии не просто с отдельными применениями -в отдель­ ных областях техники, а с проблемами мира; его личные связи с миром росли, это многое для него означало. Все больше становилось того, что имело к нему прямое отношение...