Сибирские Огни, 1978, № 4

50 Д. КОНСТАНТИНОВСКИП — Эй, кто взял три куска сахару? — Ну, я... У меня кружка большая. — А ты возьми поменьше! — В моей сегодня тензодатчик пропитывается... Герасим разговаривал с ребятами; Олька сидела рядом, слушала, иногда поворачивала к нему голову и так, чтобы он не заметил, вгля дывалась в его лицо. < . * — Да, чешуя —это очень важно, вроде колец у дерева, по ней оп ределяем, сколько рыбе лет, в который год .Как питалась, когда нерести лась и так далее. Это, в общем, паспорт рыбы. Верно, вся в справка.! ходит... ' *Г;Ч — Каждое лето здесь наша Этиологическая экспедиция. И не од на... Нет, прежде всего нам ставят задачи исследовательские, соответ ственно и требуют... . — Ну, если выступать противохимического комбината, тогда уж на до быть последовательным и идти, "дальше, отказываться от всех благ, которые дает нам цивилизация. И вообьфе,. Зто означает переть против прогресса!.. — Действительно, интерес к проблеме Яконура велик, и это тро гает... Но надо учитывать, что много и ерунды. Яконур — красивое ме сто, проблема модная, и если какое-то учреждение может прияконурить- ся и послать экспедицию —оно это делает. Включает в план и бросает якорь на Яконуре... — Мы с комбинатом никогда не конфликтовали. Не старались на жить на этом капитал, привлечь к себе внимание, получить степени звания. Очистка —да, нужна. А зачем конфликтовать?.. Вдовин рассказывал,— как всегда. Он всегда рассказывал ему все, до конца, все, что он сделал, о чем думал или только начинал задумываться, и отвечал на все его вопросы. | Вернулся к Якову Фомичу, еще раз обрисовал ситуацию; объясни! свои решения и сокрушался о том, как это еще давно сложилось. — А он что?.. А ты ему?.. А теперь он где?.. Рассказал о Герасиме. — А сколько ему лет?.. А какой он?.. Подробно говорил, что собирается сделать, как хочет направить вс« по-своему; не скрыл своих колебаний. — А что они?.. А почему?.. Обстоятельнее, чем раньше, рассказал о своей теме, о цели своей про то, как она интересна, во что со временем раскрутится и что может это дать миру... И опять вернулся к Якову Фомичу; и снова стал гово рить о ребятах Элэл. Его смущало-не то, что делал он,—-у него была достаточно крупна! цель, следовательно, он был прав; его озадачивало, как поступали эт! люди. Они действовали вопреки очевидным своим интересам. С точю зрения рациональности их поведение оказывалось диким, необъясни мым. Однако оно вызывало не только удивление, но и восхищение. Вдо вин понимал,— именно такие поступки и позволяют людям оставатьет тем, что они есть. И это лишало его уверенности. Размышлял, перебирал все свои аргументы; искал в них поддержку — А что дядя Леня?.. В последний раз Элэл вдруг сказал ему на прощанье: «Видишь, т( мне аккуратно моя норма невезенья выдавалась, а то заело что-то там начали меня обделять по этой части, ну а теперь вот — сразу все отова рили, что причитается...» Вдовин остался; долго еще сидел в палате. Пы тался подтрунивать над Элэл —и над собой; но шутки не получались