Сибирские Огни, 1978, № 4

24 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ глубину на метр выбрали земли, а стены из пластов поставили,— наре­ зали от склона пластов с дерном. Крыли досками, сверху еще положили пластов. Печь сделали из железной бочки, а чтоб красивей было, он бочку сплющил и обмазал. Дом получился — Соня нарадоваться не могла. Тряпочки нарядные развесила; веселый стал дом. Хорошо было... Выйдешь утром — ручей шумит, кругом тайга... медведи еще ходили... И до работы недалеко. Поднявшись лестницей на третий, свернул к трубопроводу. Ну вот и здесь порядок... А было что! Главный говорит: ребята, сколько вам времени надо? Взялись за разборку; Главный выясняет,— нет нигде такого диаметра, сел у окна рассчитывать давление, клапан еще найти не могут; потом все порешили, как что ставить, начали; Глав­ ный ушел, и тут приходит Шатохин: прекратить, делать по-моему... Все видят — глупость. Приходит Главный: ребята, делайте, как я сказал. Шатохин ему: ты чего тут дуру порешь! Не специалист, авторитета нет, вот и старается покрывать чем другим. Главный ни слова, Шатохин на него кричать, а Главный ему одно только сказал: это вас не касается. Рукава закатал и давай со всеми — подшипники ставить... Снова вышел к лестнице и поднялся на четвертый; остановился на минуту; не повернул в цех, а зашагал по ступеням дальше и поднялся на крышу. Вот он, Яконур, совсем рядом... Будет, будет надежно, будет вал крутиться, будет крыльчатка ра­ ботать снова... все будет работать хорошо... снова пойдет все в Яконур. Вынул из карманов руки, еще посмотрел на них... будто с них спра­ шивал. Раньше здесь Яконур как книгу можно было читать, а теперь все спуталось, смешалось, не понять уже ничего... нарушилось все... а куда все подевалрсь... сигов мама выносила к поездам метровых, красивых, он еще горячий после копчения, и стоил он пять рублей старыми, зна­ чит, пятьдесят копеек... это все пропало, нарушилось, и что было — те­ перь уже не вернешь. Погоду только еще можно читать, вот погоду можно предсказывать, как отец научил. А другое все... Разве кому-то дано так с Яконуром, он ведь живой... у него и свой нрав есть... чистый он, ничего в себе не держит, если что — выбросить хочет... охранить себя старается... смотришь, на берегу и то. и другое, а в воде ничего, чистая... Прошел несколько шагов по крыше; повернулся к трубе. Так-то вот, своими же руками! Из института приезжали, звали местных; он тоже приходил; разго­ варивали с ними, мнения собирали, даже бумагу все подписывали... Он понимал, что комбинат нужен; но не мог понять, зачем обязательно на Яконуре комбинат. Может, просто поторопились... Гостили когда с Со­ ней у ее сестры, у Ани, говорил об этом с Иваном Егорычем; да что го- ворить-то... Вот Яконур; вот труба. По телевидению показывали, как Шатохин стоки пьет. Да хоть бы тихо делали, хоть бы не показывали. Все ведь знают, эти стоки какие. И подойти к ним близко нельзя, такой запах. Все ведь это знают, так хоть бы не показывали, а то ведь вранье-то остается. Заявление подавал... Потом забрал. • Больно на это все смотреть, да что же делать... В отпуск с Соней уезжали, хорошие места видели, а еле дождались, когда обратно ехать. Родные места, родина. При всем что здесь... а все равно. Тут их место... Работал на опалубке, потом по трубопроводам, стал слесарем. По­ строили поселок — квартиру дали... семья растет, вот обещали расши­ рение... Прочат в бригадиры.