Сибирские Огни, 1978, № 4

190 У КНИЖНОЙ п о л к и Так ж е внимательно рассматривается роль в освободительном движении в Сиби­ ри творчества «отца сибирской поэзии» И. В. Федорова-Омулевского, Н. М. Ядрин- цева, «Песен о Сибири» В. М. Михеева. Много свежего материала заключено в главе «Публицистика Л. Н. Толстого в Си­ бири и ее связи с вольной поэзией». Мно­ гочисленные факты распространения со­ циал-демократами в городах Сибири «Сол­ датской памятки», «Офицерской памятки» и других «крамольных» сочинений великого писателя и факты полицейского преследо­ вания их распространителей убедительно говорят о силе воздействия его публици­ стического слова на сознание народных масс и вольную поэзию края. Внимательно рассмотрены связи проле­ тарской революционной поэзии предок­ тябрьского десятилетия с народнической традицией, показано, как поэтическое на­ следие революционных народников было поставлено на службу пролетарской рево­ люции. «М арсельеза» П. Лаврова, «Дуби­ нушка» А. Ольхина, «Народовольческий гимн» («Смело, друзья! Не теряйте бод­ рость в неравном бою...»), «Замучен тяже­ лой неволей...» Г. Мачтета и другие испы­ танные временем популярные песни, созданные поэтами, близкими к народни­ честву, прочно вошли в сознание сибиря­ ков, шедших под 'знаменами революцион­ ного рабочего класса. Автор стремится рассмотреть не только факты использования народнических тек­ стов в изданиях пролетарских, но и эле­ менты их адаптации применительно к за­ дачам рабочего класса. Так, об использо­ вании текста песни Г. Мачтета «Замучен тяжелой неволей...» в сибирском издании говорится: «Особенностями нового этапа освободительной борьбы вызвано, напри­ мер, изменение в тексте третьей строки авторского оригинала — «В борьбе за на­ родное дело...», который в новом вариан­ те звучит более целенаправленно — «В борь­ бе за рабочее дело...» Замена одного эпи­ тета другим здесь не стилистическая корректива, за ним кроется новая, истин­ но пролетарская позиция редактора, его активное, творческое отношение к попу­ лярному тексту. Широко, с привлечением огромного, ма­ лоисследованного материала рассмотрена сатирическая поэзия эпохи первой русской революции, когда сибирскую печать, пусть ненадолго, «озарил яркий фейерверк са­ тирических журналов» с краткими задири­ стыми названиями вроде «Бич», «Ерш», «Жало», «Овод» и т. п. В то ж е врем я автор отмечает роль большевистской легальной и подпольной печати и таких крупных деятелей партии, как В. В. Куйбышев, М. Ф . Фрунзе, С. М. Киров, Е. М. Ярославский и других, в созда­ нии и пропаганде вольной поэзии в крае. Раскрывается роль пролетарских поэтов Ф едор а Лыткина и Ивана Тачалова в исто­ рии пролетарской поэзии Сибири. Завершая разговор о книге Е. Куклиной, хочется указать и на ее пробелы, на от­ дельные слабости. Необъяснимым кажется отсутствие в кни­ ге, наряду с главами о Н. А. Некрасове и Л. Н. Толстом, главы о М. Горьком, чье воздействие на сибирскую жизнь и воль­ ную поэзию предоктябрьских лет было, очевидно, сильней и непосредственней, чем влияние любого другого крупного пи­ сателя того времени. Известно, например, распространение в Сибири изготовленного На гектографе текста горьковской «фанта­ зии» «О писателе, который зазнался», не говоря уж е о беспримерной популярности его «Песни о буревестнике» и романа «Мать». Местами автор, кажется, забывает о спе­ цифике исследуемого материала — воль­ ной п о э з и и , тогда размываются грани между родами и жанрами. Не очень верится в утверждение, что в «Песне приисковых рабочих» дается «правдивое и многогран­ ное изображение жизни рабочих...» Прав­ д и во е— да, но многогранное — это уже нечто далеко выходящее за пределы воз­ можностей песенного жанра, да и слово «изображение» не очень точно, когда речь идет о песне. Ту ж е потерю жанровых ориентиров можно заметить в утвержде­ нии об умении авторов песни «придать по­ вествованию (?) острую выразительность». Сила вольной поэзии не в повествователь­ ной полноте и обстоятельности изображе­ ния. Она была, по словам Огарева, как нельзя более удобным средством «заост­ рить рифмою оплеуху государственному подлецу или власть имущему». Кстати, строки эти цитируются в книге Е. Кукли­ ной. Вряд ли можно считать точным утверж ­ дение, что запретные статьи Л. Н. Толстого имели «такое ж е хождение в народе, как и массовые стихотворные произведения». Здесь как бы затушевываются особенно­ сти стихотворной и песенной литерату­ ры, претендующей на запоминание, на устное исполнение. Проза, пусть даже та­ кая выразительная, как у Толстого, этих претензий не содержит и, следовательно, не может иметь «такое ж е хождение в на­ роде». Ее пути воздействия на массовое сознание другие. Нельзя, на наш взгляд, видеть ценность стихов Михеева о декабристах только в том, что они построены «на документаль­ ных источниках». И вряд ли стоит цитиро­ вать в подтверждение мысли об их значе­ нии такие невыразительные строки: С тех пор словно ноет в груди моей рана: Едва лишь шайтан поднимает свой стон. И мчит, подхвати, его страшная вьюга,— Я вижу тех женщин, тех бледных людей... Заметив недостатки, мы, однако, помним об общей ценности и нужности книги Е. Куклиной. Она вливается в поток науч­ ных работ, осваивающих новые эстетиче­ ские и идейные богатства, когда народ проявляет особый, повышенный интерес ко всем у тому, что подготовило Великий Октябрь. Еф. БЕЛЕНЬКИЙ.