Сибирские Огни, 1978, № 4

«ХАРАКТЕРЫ И РЕЗКАЯ КАРТИНА НРАВОВ» 185 мум государству!» Вы только вдумайтесь: никто не ворует, не пьет, не лодырничает — каждый на своем месте кладет свой кирпи­ чик в это грандиозное здание... Когда я вдумался во все это, окинул мысленно на­ ши просторы, у меня захватило дух... Я по­ нял, что одна глобальная мысль о государ­ стве должна подчинить себе все конкрет­ ные мысли, касающиеся нашего быта и поведения». Так признается Князев, реши­ тельный и глубокомыслящий человек. И только-то? — может спросить читатель, прошедший сквозь книжки и институты. Действительно, о том, как насыпать «госу­ дарственный холм», горы страниц исписаны. Содержанием тетрадей никого не удивишь. Уж е Сократ был куда изощреннее. О Спи­ нозе не говорим. Но с м ы с г . - т о в том, чтобы проняло и дух захватило, чтобы с м о г обычный человек прикоснуться к вечному и непреходящему. И разволновал­ ся, ощутив злободневность и насущность касания. Суть высших ценностей, может, в том и состоит, чтобы не раз и не два при­ тронуться к ним, сверяя линию быта и по­ ступка. И через это человеком стать. В рассказе Шукшин вновь демонстриру­ ет нам, остраняя, точку зрения высокой морали. Демонстрирует на фоне «низкого» быта в чистом виде: вот они — принципы и максимы. А прежние проблемы остаются открытыми пер^д лицом правды сущего в ее необъемлемой полноте. Все равно ге­ рой, съехав с пути, растревожив душу, бу­ дет маяться в тоске. Придется1ему снова и снова соображать, как быть, как жить, что и зачем делать. ААожет, он направит взор к могилам дедов. Или дойдет до мыслей о весомости общего дела и разумного едине­ ния людей. Или разные проекты сочинять начнет. Если скорого ответа он и здесь не найдет, то, может, посчастливится ему встретить на пути заполошного человека, который — ни от чего не отрешаясь и не впадая в ритори­ к у — выложит, как на духу: «Верь в Жизнь. Чем все это кончится, не знаю. Куда все устремилось, тоже не знаю. Но мне крайне интересно бежать со всеми вместе...» Так рассуждает странный и могучий му­ жик, который давно забросил свое попов­ ское ремесло, лечит себя барсучьим са­ лом и хлещет водку. А потом идет в пляс и орет заполошно: «Верую, верую...» И тем, кто недавно тосковал и мучился душой, хо­ чется кинуться вслед за ним. Рассказ так и называется — «Верую». С верой в жизнь, с жаждой дойти через ее многотрудную и многоцветную правду до подлинных — простых по внешности и сложных по внутренней сути и реальному бытию — ценностей искал человеческое в человеке Василий Шукшин. Интересен ж е он, как и всякий большой художник, неповторимым опытом своего сознания, томлением духа, переживанием времени. Поэтому книги его хочется читать и перечитывать.