Сибирские Огни, 1978, № 4

16 д. константиновскин равнина была вокруг, сплошь яркая поляна да озерца на ней; вниз ухо­ дили перекрестья труб и тросов. Слушал: отсюда ему слышна была пер­ возданная тишина и в ней, очень четко, все голоса — от подъемника, от генератора, от балка... Он колебался, когда ему предложили стать секретарем парткома. Он только что обрел новую профессию и овладел новым своим местом в жизни; согласиться —значило отойти и от этой, второй уже, специально­ сти и опять начать сначала, попробовать себя еще раз в новой роли; он рисковал едва установившимся в нем душевным равновесием, едва лишь выстроенным внутренним миром. К тому же, одно дело—геологоразвед­ ка, конкретное земное занятие, плюс ведь у Кирилла имелась уже и ква­ лификация; и другое — выборная должность с малоизвестными ему ви­ дами деятельности. Да и никогда он не задумывался об этой работе как возможном своем призвании, он не был уверен, что это для него и что он справится. И, наконец, согласие делалось нелегким и потому, что развед­ ка шла плохо и считалась обреченной. Был по делам в Надеждино, пошел в музей. Взял в руки темные кандалы, металл оказался холодный; положил,—услышал сухой стук. Ходил по просторному деревянному дому, смотрел, читал. «Список на выдачу одежды политическим ссыльным, высланным на жительство в Надеждинский край». Письмо в «Путь Правды». Сыскной лист для поли­ цейских управлений на тех, кто бежал. Фото: первая маевка. Страницы из адресной книги ЦК за двенадцатый—четырнадцатый годы, ее вела Крупская; быстрый, твердый почерк... Известность Надеждина,—Кирилл помнил,—с 1596 года (Миллер, «История Сибири»); в 1774-м сюда ссылали участников Пугачевского восстания, затем пошли в Надеждино декабристы, петрашевцы, народо­ вольцы, польские повстанцы; социал-демократы. Главным были не вещи и не бумаги, главным были здесь лица на портретах и фотографиях; а в лицах —глаза. Кирилл был историк, история для него была густо населена людьми; их жизни, поступки, мысли служили Кириллу образцами хорошего, дур­ ного, великого, пустого, мелкого, достойного, тщетного, вечного, которые он вобрал в себя, чтобы примерять к ним собственные мысли, поступки, жизнь. Он стоял перед фотографиями и вглядывался в эти глаза. Спрашивал себя: смог бы?.. Согласился. Реакция разных людей была разной; он услышал все соображения, какие успел обдумать. В нефть уже мало кто верил, кроме двух-трех ученых, первыми вы­ ступивших с прогнозами, основанными всего лишь на предположениях... Надо было или упрямствовать, или сдаться фактам. Благополучно скончался позорный бум с нефтяными включениями, обнаруженными в кернах,—оказалось, что бурильщики применяли тру­ бы, использованные до этого в Закавказье... Много чего хлебнул тогда Кирилл. Разведка продвигалась на север, за Яконур, но все безрезультатно... Пришел приказ свернуть работы. Потянулись по рекам в обратный путь баржи с оборудованием. Торопили с демонтажом, погрузкой, ликвида­ цией... Кто-то все же продолжал еще испытывать скважины. И тут Ремезовская опорная скважина дала фонтан горючего газа. Баржи вернули. Через год под Иней выкачали ведро долгожданной нефти. Еще через год в Перфирьеве была уже целая бочка... Потом начались фонтаны. Это уже была промышленная нефть.