Сибирские Огни, 1978, № 4

ОКЕАНСКИЕ БУДНИ 153 Парни сидели неподалеку от лебедки в полузакрытом помещении на левом борту, где поставлен длинный стол, за которым бригада обычно пьет чай в середине вах­ ты. Трал только что вытащили, и, пока на мостике решали, идти ли еще на один за­ мет, у тральцое выпала свободная минута. Я подсел к ребятам, грел руки о круж ку чая и рассказывал только что услышанные по радио новости. Ветер в снастях посвистывал сильнее обычного, но не настолько сильно, чтоб вызывать тревогу. И у нас шел обычный не­ спешный треп — с шуточками, поддевками, коварными вопросами, который, как я уже знал, особенно приятен именно в такие вот перекуры посреди вахты. Вдруг воздушная лавина обрушилась на корму. Воздух даванул с такой силой и стремительностью, будто его гнали тысячи мощнейших компрессоров. Корма присела под этим ударом. И тут волна, редко забе­ гавшая обычно дальше слипа, пронеслась по всей траловой площадке, добежала до решетчатого ограждения лебедки. В одно мгновение я запрыгнул на стол — и очень воврем я: секундой позже под ногами уже каталась вода, а я выскочил на палубу в тапочках. Не успела еще эта волна скатиться вниз по слипу, как набежала новая, еще мощнее первой. Она прошлась по всей ширине кормы, подхватив из карманов рыбу, рас­ швыряла ее по палубе. Эта еще не убра­ лась восвояси, как набежала третья. Траль- цы бросились подтягивать трал, чтоб его не смыло за борт, прятать свой инструмент. А потом мы одним мокрым клубком ввалились в теплый коридор » надстройки. Хохотали над Мишей Бубновским, которо­ му живого еще минтая забросило под те­ логрейку. И пока Миша тянул трал, рыбина отчаянно билась за пазухой. Было щекотно, Бубновский корчился от смеха, а руки за­ няты — не выкинешь из-за пазухи минтая. В штурманской над картой погоды кол­ довали капитан и Юрий Басанйн. Прикиды­ вали, как убежать от «паука». Но все планы оказывались нереальными. На ленте баро­ графа кривая отчаянно ползла вниз. Давле­ ние падало почти на глазах. И было уже ясно, что «паук» даст нам по зубам в пол­ ную силу. Оставалось одно: штормовать — ставить пароход носом на волну и работать машиной по-малому. Так и приказал Сер­ геев. Спустившись в свою каюту, я нашел там полный разор и разгром. Журналы, книги, блокноты, карандаши, которые уж е давно были приспособлены к местам и не сдвига­ лись при прежних качках, носились по па­ лубе от переборки к переборке, между ними, грохоча ножками, словно копытами, скакало кресло. Я долго наводил порядок, то и дело осту­ пался на прыгающей под ногами палубе. А когда кончил, ощутил - свинцовую уста­ лость. Казалось, только коснешься головой подушки — сразу заснешь. Но спалось пло­ хо. Ляжеш ь на б о к— складывает во всех суставах. Перевернешься на спину — таска­ ет по койке: то головой въедешь в пере­ борку, то ногами. В короткую минуту за­ бытья мне приснился перегруз: будто стою в трюме, а из горловины падает строп, убежать от него некуда — со всех сторон стены ящиков... Утром Ю р а Ключников, объявив подъем, сообщил: «Ш тормуем. Ветер 10 баллов, волнение 8». После забитых до предела дней, когда все на судне крутилось на полных оборо­ тах, вдруг навалилось безделье, утяж елен­ ное тем, что в такую погоду и делать-то ничего невозможно. Я попытался писать — не вышло: то на стол навалит, то припеча­ тает к спинке кресла. Л яж еш ь с книгой — таскает тебя по койке и буквы прыгают пе­ ред глазами. Вернулся в радиорубку — предложил Ж еньке Зуенкову сыграть в шахматы, пока у него перерыв. На всем пароходе не было слабее шахматиста, чем Женька, потому я уж е давно избрал его своим партнером: у меня к этой игре тоже любовь без взаим­ ности. Словом, играли мы на равных. И на­ ши удивительные «финты ушами» доставля­ ли много радостей командирам. Обычно днем, если выдастся свободный час, или вечером, стоит нам с Ж енькой расставить фигуры, тут ж е сбегается народ. Д аже название изобрели для моего и Женькиного неумелого елозания по доске: «Матч века». Вот и на этот раз только мы устроились, появились капитан, Бойко, стармех. Ж енька как всегда начал нацеливаться на детский мат, я было собрался разрушить его замы­ сел, как пароход качнуло сильнее, и шах­ маты раскатились по палубе радиорубки. Мы решили отказаться от этой затеи, но народ требовал развлечения. — Да вы что! — возмущ ался Бойко.— Мачт века ни в какую погоду не должен прерываться! — У тебя, Иваныч, от шторма буквы прыгают,— попытался отшутиться я. — Эх ты, а еще филолог! — подковырнул меня Сергеев.— Мачт — это просто м уж ­ ской род от мачты. Играйте, играйте! Все равно делать нечего. Бойко уселся на палубе, возле диванчика, чтобы поддерживать доску. Мы снова рас­ ставили фигуры и начали. Встряски от волн, видно, пршли на пользу моим мозгам. Я съедал одну фигуру за другой и был уж е совсем близок к победе, когда капитан стал бессовестно подсказывать Ж еньке. Его дела сразу пошли на поправку. Но тут Бойко взялся опекать меня, и я все ж е вы ­ играл. Зуенков стал требовать еще одну партию — реванш, но я отказался: не то что думать — просто сидеть неподвижно, и то было тяжело. Бойко сказал примири­ тельно: — Ничего, Ж еня, так оно и лучше — а то бы две партии продул. — Я! — возмутился Зуенков.— Никогда! Это случайно! Хочешь — садись, Иваныч, со мной, я тебя, как свинью, обдеру. — Как свинью? — переспросил Бойко. — Как свинью! — ответил Ж енька с прежним запалом.— Если две туры форы дашь.