Сибирские Огни, 1978, № 4

128 ВЛАДИМИР ВИНОГРАДОВ са-Олимпийца, установленная некогда в главном святилище древней'Олимпии. Вы­ полненная из золота и слоновой кости фи­ гура сидящего бога достигала высоты 17 метров. Перед изваянием Зевса пол был выстлан тёмно-синим элевсинским камнем, в котором затем вырубили углубление для бассейна. Бассейн же по приказанию Фидия заполнили составом с оливковым маслом, которое играло двойную роль: предохра­ няло статую от сырости и — что для нас особенно важно — служило прекрасным от­ ражателем света. Вбегая в широко откры­ тые двери — известно, что в античных хра­ мах окон не было, и свет поступал лишь через дверные проемы,— световой поток падал на темную, неподвижно блестевшую поверхность жидкости и, отразившись от нее, устремлялся вверх. И вот в световых лучах, словно живая, дышавшая каждым сантиметром своей поверхности, выступала прекрасная голова Зевса, виднелись могу­ чие плечи воителя, мягко ниспадали ленты венца и складки одеяния. Паломники не знали об оптическом фокусе, придуманном Фидием. Они были уверены, что изображе­ ние Зевса само излучает божественный свет... Но не только мирные профессии предла­ гали свету люди. Одни из них, снедаемые воинственными замыслами, мечтали о том, как свет поможет им завоевать весь мир. Другие надеялись на оборонительное ору­ жие, в котором главную роль будет играть опять-таки свет. Поэтому нет ничего уди­ вительного в том, что изобретатели разных веков, стран и народов пытались заставить свет участвовать в военных действиях, вы­ полнять роль агрессора или защитника. Естественно, что при этом авторы такого рода проектов обращались прежде всего к идее фокусировки: человек давно заме­ тил, что вогнутые зеркала принимают один луч, а отпускают от себя другой, как бы суженный, в конце концов сходящийся в одной точке. Отсюда — блистательная легенда о вели­ колепном гражданском подвиге бессмерт­ ного Архимеда. Создав хитроумную систе­ му зеркал, знаменитый ученый с их по­ мощью направил концентрированный луч солнца на осаждавшую его родные Сира­ кузы армаду, и вражеские корабли, вспых­ нув, словно свечи, в считанные минуты пре­ вратились в жалкие обугленные бревна... Оптические приборы, подобные архиме­ довскому, естественно, были незаменимой находкой для писателей. Их можно понять, создателей «испепеляющих» романов, по­ вестей и рассказов! Уж больно соблазни­ тельно было предоставить героям возмож ­ ность расправляться с врагами просто и легко. Тут не надо долго размышлять — цайте в руки ваш ему герою некий пред­ мет, извергающий смертоносные лучи, и дело, как говорится, в шляпе! Алексей Толстой не только предложил чертеж устройства, при помощи лучей ко­ торого инженер Гарин завоевывает плане­ ту, но даже назвал его оптическим терми­ ном — гиперболоид. Знаменитый, увлека­ тельно написанный «Гиперболоид инженера Гарина», несет в себе существенную ошиб­ ку, которую не преминули отметить спе­ циалисты, как всегда, саркастически отно­ сящиеся к любым попыткам литераторов вторгаться в научную проблематику. Дело в том, что писатель перепутал принципы действия оптических систем: гиперболо­ ид — это система, в основе которой лежит выгнутое зеркало, и задача его — не соби­ рать лучи, а рассеивать их. Если ж е гово­ рить о фокусировке лучей, то тут надо иметь в виду не выгнутое зеркало, а вог­ нутое, то есть параболическую систему. Так что роман должен был бы называться «Параболоид инженера Гарина»... Выдающийся советский оптик Г. Г. Слю- сарев, человек благожелательный и широко образованный, сам владеющий прекрасным литературным языком, в книге «О возм ож ­ ном и невозможном в оптике», первое из­ дание которой, увидело свет незадолго до начала войны, использует неловкую ситуа­ цию с изобретением инженера Гарина для утверждения, что создание прибора, где свет применялся бы для сжигания, плавле­ ния и тому подобных важных и практиче­ ских целей — ведь не только войной сыт человек, есть и народное хозяйство! — во­ обще невозможно. Второе издание книги вышло уж е после войны, в конце пятидесятых годов, когда за плечами поколения были первые убеди­ тельные успехи атомной энергетики. Но да­ ж е теперь, после освоения недавно еще неизвестной энергии, теперь, когда, каза­ лось, этот пример должен был расковать традиционное мышление своей неожидан­ ностью и убедительностью, знаменитый оп­ тик не нашел возможным смягчить приго­ вор. Во втором издании он с прежней непреклонностью утверждает принципиаль­ ную невозможность создать преломляю ­ щую оптическую систему, которая могла бы использовать тепловую энергию света в каких бы то ни было целях. Заметим кстати, что в данном случае мы имеем блестящий пример того, как огром­ ная эрудиция и ясное представление о фундаментальных принципах материально­ го мира в определенных ситуациях оказы­ вают тормозящ ее действие, хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Усвоенные истины сковывают воображение, и оно не может вырваться из плена привычных представлений, навязанных традицией. И это в то время, как любое открытие, по существу, не что иное, как освобождение от плена традиций. В этой связи интересны рассуждения академика П. Л. Капицы, со­ держащиеся в его прекрасной книге «Э к­ сперимент. Теория. Практика». Автор доказывает расковывающую роль непрофессионального воображения на двух примерах. Пример первый — создание Франклином учения об электричестве. В основе его теории мы увидим представ­ ление о том, что электричество материаль­ но, оно способно как бы пропитывать м е­ талл и проникать через его сплошную сре­ ду. Такого рода представление в корне противоречило господствовавшим тогда взглядам о сплошном характере материи.