Сибирские Огни, 1978, № 4

ПО ОДНОЙ ЗЕМЛЕ 111 А Василий Кузьмич полюбил ночные дежурства. Шли по дорогам большие машины, рефрижераторы, загруженные фруктами, и, случа­ лось, пока он проверял тормоза да путевки, успевали ловкие южане бросить мешок или ящик даров безвозмездно в просторную коляску мо­ тоцикла. А он смотрел потом с улыбкой им вслед. Как пастилу ножами, резал свет фар теплую темноту ночи, и казалось, вся ночь безраздельно принадлежит машинам и дорогам. На глазах менялся Василий Кузьмич. Без того маленькие глазки потонули в розовых дынях щек, и словно опухла шея. И далекими виделись дни, когда надо было сдерживаться, таиться, следить самому за каждым своим словом и жестом. Но никогда не забывал он о главном. Исправными ходиками рабо-. тала мысль. В одно из дежурств спросил у старшего лейтенанта Бойко как можно небрежнее: — А вот, скажем, сделал человек машину из запчастей? — Ну, и что? — Может он ее узаконить? — Это смотря какая она. Если новой конструкции, то может, а ес­ ли обыкновенные «Москвич» или «Волга», то дело дохлое. — Так. И что же ему остается делать: не украл же он? Видно, дрогнул голос у него, и Бойко догадался, как много значил этот вопрос для сослуживца. — Раз и навсегда выбрось ты эту чепуху из головы. Не ищи себе приключений. — Да это я так. Не для себя. Нам все надо знать. Больным и разбитым закончил он тогда свою смену. Несколько дней подряд переваривал разговор, мучительно искал спасительную ниточку в ясно обозначившейся обстановке. «Надо было не так, в лоб, спрашивать. Должны быть какие-то обходные пути. Бойко всего лишь старший лейтенант. Поработаю побольше, покажу себя и — прямо к капитану. За заслуги, мол, за честность мою. В конце концов перед высшим начальством похлопочет. Ничего — подождем». Не принято было в семье Василия Кузьмича отмечать дни рожде­ ния. Подходила чья-либо дата, и, по-деловому, сухо объявляла об этом Настя за обедом или ужином,— и все смотрели на нее какое-то время, не зажигаясь, ничего не ожидая за словами, и опять принимались за еду. В эти последние дни лета завозилась проворной мышью мысль у хозяина. Еще не делясь своими задумками с домашними, начал гото­ виться к своим именинам. Настя недоумевала, и однажды, когда он принес копченой селедки и невиданных ею раньше консервов, не удержалась, спросила: — Не пойму я тебя. Затеваешь что-то. — Бери, да помалкивай. Имею я право отметить свое сорокапяти­ летие или нет? — Иметь-то имеешь, да что-то суетишься больно. — А может, для дела все... Он говорил без прежней уверенности, ожидая, что жена не преми­ нет уколоть его затеей с машиной. Два года скоро как стоит в гараже без движения. Прячут ее от посторонних глаз, точно преступника. Прав­ да, упрекала его Настя без зла —так, к слову, как бывает у баб. но от долгих переживаний он вспыхивал мгновенно. Сейчас она сдержалась: — Смотри. Только обошлись бы и поскромнее. — Мы-то, может, и обошлись бы, а если кого пригласить придется?