Сибирские Огни, 1978, № 3

80 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ Это был единственный случай, когда она говорила с ним о его работе. — Ты мужчина... — Я верю в тебя... И еще. «Не хочу тебя терять»,— говорила ему Ляля. — Я не могу без тебя жить,— говорила Ольга. Яков Фомич поднимался по лестнице, держа в руке бумажный квад­ ратик разового пропуска. Нарушил уговор: не стал звонить снизу; не хотел, чтоб его встреча­ ли, так будет лучше — войти и сразу увидеть... А вдруг не узнаешь? Столько лет! Вчера, просматривая газету, Яков Фомич наткнулся на интервью с Николой. Объявления о конкурсе, которые Яков Фомич изучал на предмет трудоустройства, перестали быть интересными. Он отложил все дела, связался с Николой по телефону и поехал. Узнают они друг друга или нет?.. Подумать только, Никола, сто раз на олимпиадах за одной пар­ той,— обитал в получасе езды на электричке! Вот нужная дверь; открыл. Узнал... Обнялись. Яков Фомич, спохватившись, отдалил щеку от розового лица Нико­ лы. Думал с утра побриться, потом забыл. Разный люд, стоявший кругом, прихватил свои бумажки и ис­ парился. Одни... Беглый осмотр. Критические замечания. Вполне обычные слова о возрасте. Подсчеты... Смеялись и вздыхали. Воспоминания об олимпиадах. Разговор о том, кто где и кто; когда кто кого видел, кто что о ком слышал. Потом: — А помнишь... — А еще, помнишь... Затем Яков Фомич принялся за Николу: — Послушай, что это такое, как это получается,— о тебе пишет ве­ черняя газета... Никола смутился. — Ты что, светская новость? Никола махнул рукой. — Ну, покажи, чем занимаешься! Отправились в лабораторию. — Эксперименты с памятью...— начал Никола,— Крысу ударяет то­ ком, она обучается и запоминает... Импульск от нейронов, кратковремен­ ная память... Специфический белок, это уже долговременная... Память можно стереть, и крыса опять побежит на опасную половину... Механизм приема информации, запечатления, хранения и выдачи... Может, стоит сделать инъекцию, и крыса все вспомнит... Яков Фомич здоровался, осматривался. Распластанная белая крыса была закреплена на столе, голову ее сжимали с двух сторон какие-то металлические штуки, которые Яков Фомич назвал про себя мордодержателями, сверху, с кронштейна, спу­ скалось к голове целое сооружение; от головы шли провода.