Сибирские Огни, 1978, № 3

84 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ ...Он был инженером, он принадлежал своей отрасли, он отдавал ей себя всего, чтобы взамен получить уверенность, что он — часть огромно­ го, мощного, набирающего скорость механизма. Отчего же его отрасль поступала с ним так, почему этот огромный, мощный, всеобъемлющий, набирающий скорость механизм отбрасы­ вал его своей растущей центробежной силой куда-то на самый край, на обочину, подальше, прочь от себя, словно стал стыдиться его, Стол­ бова? Все явственнее становилось видно, ощутимо новое для него, неожи­ данное, чуждое, неестественное для него состояние, к которому он неот­ вратимо приближался, в которое постепенно, однако заметно был втяги­ ваем, к которому начинала уже складываться и привычка... Внутри него все противилось этому переходу его в иное качество, все его врожденное и обретенное им, одаренность, характер, квалифика­ ция,— все; однако его личная воля ничего не могла изменить, она попро­ сту ничего здесь не'значила. Само, приводимое в движение внешними объективными причинами, происходило замещение. Он еще знал о себе, и это знание полностью соответствовало дейст­ вительности, что он делает чрезвычайно важное, чрезвычайно нужное дело; что он поставлен на самый передовой участок работы, от успеха его деятельности зависит многое очень существенное; что так помогают ему, так его поддерживают и так торопят из-за совершенства и перспек­ тивности его производства. И он уже знал о себе, и это знание также соответствовало действи­ тельности, что он делает уходящее в прошлое, оборачивающееся орди­ нарным, а затем и сомнительным дело; что он поставлен на участок ра­ боты, где лишь короткое время все было совершенным и передовым, а ныне теряет и окончательно утратит скоро какую-либо перспективность; что деятельность его катится от вызывающей восхищение — к вызываю­ щей досаду, ибо успех в ней перестает казаться столь уж существенным, от прошлых времен сохранится разве лишь сложность этого труда, те­ перь нисколько не оправдываемая, а поддерживать будут, пожалуй, только из сочувствия к нему... Он привык быть частью всего, что происходило на комбинате, частью всего, что делалось с людьми, всего, что делалось в механизмах! всего, что делалось с реактивами,— и это было ощущение, что его де­ ло— в его руках! Теперь приходило чувство иное... в нечто иное он пре­ вращался... в малозначащий и послушный придаток неумолимо отчуж­ дающегося от него, начавшего жить само по себе, необозримого, много­ сильного и равнодушного к нему скопления газгольдеров, ректификаци­ онных колонн, градирен, железнодорожных путей, цистерн,— врего этого собравшегося здесь вместе, чтобы являть свою собственную, ^независи­ мую от него силу, холодного и жесткого металла... металл неодолимой своей тяжестью Притягивал его к себе, вниз... тянулся от поверхности пульта к его пальцам, затем дальше, обтекая ладони,— и уже обхваты­ вал, обхватывал запястья... Была ли какая-то ошибка в определении пути развития отрасли, в разработке технологии, затем в размещении комбината на Яконуре, или было это обычным, естественным и неминуемым ходом событий, где че­ редуются пробы, неудачи и находки, потому что многое обусловливается переменчивой скоростью прогресса в познании и в освоении знаний?.. Он боролся за вчерашний день, вкладывал себя всего в ненужное дело, проигрыш, неудача, ошибка были содержанием его жизни! Соответственно изменялись для Столбова его сущность и понимание своего места в мире. Еще недавно он шел в авангарде, сегодня делал дело сомнительное, а завтра ему предстояло очутиться на обочине...