Сибирские Огни, 1978, № 3

6 Д. КОНСТАНТИНОВСКИИ Так, диплом только что получил... — Что же это вы ушли от Коржева? Не хочет объяснять... -г Хорошо, хорошо. Ищите. И найдете. Грач улыбнулся. — Желаю успеха! Рукопожатие... Пусть у него все сбудется. Посмотрел на часы. Разыскал чистый лист бумаги. Что-то стало происходить в последние месяцы непонятное, что-то новое... Он чувствовал это по доступным ему признакам, грубым, ощути­ мым, которые, приходя к нему и складываясь вместе, создавали впечат­ ление... Как бы его назвать, что же оно напоминает? Он чувствовал все это по тому', что происходило с интересом к его работе, с деньгами для его темы, по задержкам с оборудованием, по тому, как стали мямлить и тянуть в журналах, где прежде печатали его ребят, как из пушки; при этом все делали вид, будто ничего не изменилось, а он тратил энергию, пытаясь добиться хотя бы подобия ситуации, которая прежде получа­ лась сама собой... Такое ощущение бывает во сне, вот что ему это напо­ минает, во сне, когда бежишь — и не можешь сдвинуться с места, напря­ гаешь все силы — и бессилен... К делу! Он исчеркал листок именами, стрелками, восклицательны­ ми знаками — и заказал разговоры. Номера телефонов в его памяти — как в электронной, долговременной и оперативной... * Он будет спокоен, он просто хочет устранить недоразумения. Он бу­ дет совершенно спокоен. Ожидание... Его руки на столе, под светом лампы, совсем спокойны. Выключил свет. Дотянулся до створки окна, распахнул, впустил вьюгу к себе. Поднялся, нашел пальто и набросил его на плечи. В раскрытое окно виден был целый мир. Облака снежной пыли, клу­ бы снега; облака мчались, снег завивался в них густыми спиралями, меж­ ду вихрями возникали разряжения, свободные от снега, тут же спирали разрушались и закручивались новые. А за облаками и вихрями, за до­ рогой, перед черной полосой густого соснового леса, стояла одинокая белая береза,— высокая, выше этих сосен, голая береза. Она раскачива­ лась из стороны в сторону, Элэл видно было: ветер клонил ее — береза выпрямлялась, он клонил — она выпрямлялась... Элэл пригнулся, чтобы разглядеть, насколько береза выше сосен, и увидел, что наверху она не белая, а темная; темной своей верхушкой береза скребла по небу, по за­ реву на небе, электрическому и закатному: влево-вправо, влево-вправо. Перед черной полосой леса она "была как стрелка прибора перед греб­ нем частой шкалы, стрелка колебалась около среднего значения, около вертикального своего положения, колебалась, подрагивала,— Н9 стояла, стояла твердо на нужном делении... Он хотел подойти к окну. Едва сделав шаг, он понял, что задыхает­ ся. Тяжесть, которую он ощутил вдруг в себе, была невыносима, и он стал опускаться на пол. Так было всего мгновение. Тяжесть исчезла, он стал легким, стал невесомым, это пришла слабость. Он не мог дышать; он знал, что в раскрытое окно идет к нему от леса, от березы, от неба свежий холодный воздух, он осязал этот воздух, видел его и не мог во­ брать в себя. Пот проступил у него на ладонях, на шее, на лбу; сдела­ лось свежо, он смог чуть вздохнуть. Смог даже поднять руку и вытереть лоб. На это ушли все его силы. Он понял, что едва удерживает равновесие. И при этом внутри, успел он подумать, никакой боли, сердце не чув­ ствуешь, только пульс учащенный, вроде ты взволнован! Он и в самом деле почувствовал волнение, даже душевный подъем; голова была ясна; ему вдруг стало совсем легко, стало хорошо.